Своё 1 сентября большинство из нас запоминают на всю жизнь. Хотя не думаю, что для первоклашек их первая в жизни школьная линейка является таким уж большим праздником. Скорее этот день мы запоминаем из-за первой по-настоящему стрессовой ситуации: развязавшийся шнурок, волнение родителей, душные пионы, недружелюбно глядящие исподлобья одноклассники… Ну и, конечно, смутное понимание, что твоя жизнь изменилась навсегда. Кажется, уже тогда, на первой линейке, ты предвидишь не только свои будущие двойки по химии, но и первые проблемы с военкоматом и девушками, дэдлайны на работе, изнурительные выплаты кредитов за квартиру и прочие радости взрослой жизни.Лично мне 1 сентября 1981 года запомнилось ещё и неимоверно тяжёлым ранцем. В расписании на этот день значились четыре урока, поэтому мой портфель под завязку был набит учебниками, которые, конечно, в тот день мне так и не пригодились. Собственно, как и многие из тех знаний, которые я старательно приобретал последующие 10 лет. Зато я до сих пор помню всех своих учителей — и учителя музыки, который плакал каждый раз, когда пел под баян песню «Огромное небо», и молодого физика, который вёл по совместительству кружок каратэ, и моего классного руководителя, которая учила меня думать на уроках литературы.Был и ещё один важный момент, который, боюсь, не вполне понятен многим сегодняшним школьникам: мы чувствовали свою нужность. Надписи на стендах в детских поликлиниках «Всё лучшее — детям» не воспринимались нами как чья-то циничная шутка. На школьных стадионах никто даже не думал возводить многоквартирные дома, школьные бассейны не отдавали в аренду под частные сауны, а телевидение регулярно выдавало к нашим каникулам детские киношедевры, на которых растут теперь уже наши дети.Я не знаю, почему государство вдруг отвернулось от наших детей. Но в такой ситуации особая ответственность ложится на педагогов. И всем сегодняшним первоклашкам я желаю обязательно встретить первоклассных учителей!