Утро. В голове всё ещё расплывались причудливые картинки сновидения, но я уже чувствовал прохладный ветерок из открытого окна и слышал звуки просыпающегося больничного отделения. За плечами остался день интенсивной подготовки к операции со своей бесконечной беготнёй от палаты до уборной после приёма слабительного. Спал хорошо — видно, сказались изматывающие малоприятные предоперационные процедуры.В полусонном состоянии сел на край кровати. Все ещё спали. Взгляд остановился на большом пакете, стоявшем на тумбочке. Супруга вчера согласно данному ей дежурной медсестрой списку купила всё необходимое для сегодняшней операции.Невольно подумал о деньгах, ведь в этот пакет вошла почти вся моя месячная зарплата. В голове тут же возникли вопросы: «А сколько ещё денег понадобится? На операцию и лечение средств наскребли, а что дальше? Нищенское существование на социальную пенсию по инвалидности? Продавать уже больше нечего. Смогу ли я работать после того, как меня разрежут и «выпотрошат»?» И тут же мысленно себя обо­рвал: «Хватит сопли на кулак наматывать. Ещё ничего не произошло, а уже нюни распустил. Вокруг посмотри, ты что, один такой?»В этот момент проснулся Николай, простой деревенский мужичок с ноготок. На таких работягах, как он, вся Россия держится. Будучи уже пенсионером и имея несколько внуков, продолжал трудиться на земле с раннего утра до позднего вечера, пока его, как он сам говорил, лихоманка не настигла. Если бы его взрослые дети ему деньгами не помогли, оперироваться было бы не на что. Смотрит из-под одеяла внимательно, с сочувствием во взгляде. У самого беда, а он ещё меня поддерживает. Николай заряжает оптимизмом, уверяет, что, только из больницы выпишется, сразу на огород побежит. И ведь вправду тяпку схватит. Народ у нас несгибаемый. Лишают его всего, держат в чёрном теле, режут по живому, а истребить веру в лучшую жизнь никак не удаётся.Вот и Игорь проснулся, ему уже скоро выписываться. Он, как и Николай, из села под Воронежем, но помоложе, мой ровесник. Л...