Третьекурсница журфака ВГУ Катя Орлова когда-то была неформалкой. Сейчас об этом напоминают разве что волосы розового оттенка да повесть «Педовка», которую Екатерина в этом году напечатала. В 13 лет Катя увлекалась рок-группой «Ария», благодаря чему попала в ряды металлистов.— О неформалах ходят страшные истории, — говорит 20-летняя Катя. — Что они пьют, колются в подвалах домов, устраивают оргии на кладбищах. В нашей компании ничего подобного не было. Развлекались мы вполне пристойно — ходили в кино, кафе, гуляли. Парни обсуждали творчество Гюго и Чехова. Мне даже порой было скучновато…Катя вспоминает, что в те годы пыталась нацепить на себя всё блестящее, что попадалось под руку.— Порой неформальных подростков воспринимают слишком всерьёз, — говорит она. — Думают, что, если они облачаются в чёрное и напускают на себя серьёзность, значит, культивируют смерть. Но спроси такого подростка, что он хочет сказать своим видом, и он растеряется. Потому что просто мечтает выделиться. Мне захотелось написать об этом. Может быть, родители неформалок поймут, что чувствуют их дети.В выпускном классе школы, когда требовалось готовиться к ЕГЭ, Катя сидела не за учебниками, а за первым серьёзным произведением. Получилась повесть о двух подругах. Одна, девочка-неформалка, — «необычная, разрисованная, сплошь в железе», вторая — забитая школьница «в неснимаемой фиолетовой кофте». В книге много воронежских реалий — клуб «Сто ручьёв», кафе «Вермишель» на проспекте Революции и даже… журналист «МОЁ!», расследующий убийство.Со своей повестью Катя отправилась в воронежское отделение Союза писателей России. Она попала на поэтический вечер.— Я прочитала одно стихотворение, и ведущий, писатель Виктор Чекиров, по­хвалил: «Это уже уровень!» В конце встречи я подошла к Виктору Мустафовичу и говорю: «А у меня ещё есть повесть». И он предложил мне помочь с редактированием. В Союзе писателей, кстати, очень внимательно относятся к начинающим авторам.Когда повесть обрела «причёсанный» вид, Катя понес...