Вы знаете, что словосочетание «столица Черноземья» существует исключительно благодаря воронежским журналистам? Да-да, в Париже и Лондоне Воронеж так давно никто не называет:) Более того, даже жители наших городов-соседей не согласятся с тем, что столица у них — в Воронеже. И только местные журналисты упорно используют эту фразу, да и то лишь потому, что она позволяет избегать речевых повторов — в одном предложении они напишут Воронеж, в следующем — столица Черноземья. Так наши акулы пера добиваются изысканности слога и неповторимости индивидуального стиля (в словосочетании «акулы пера», как вы понимаете, смысла столько же, сколько в «столице Черноземья»).Наблюдая за тем, как деградирует мой родной город, как всё дальше и дальше удаляется он от образа современного мегаполиса, невольно начинаешь размышлять, какие именно качества делают современный Воронеж настолько провинциальным? Разбитые дороги и тротуары? Мусор и грязь? Архитектурный беспредел последних 15 лет? Думаю, что не это главное. Это не причина, а скорее следствие нашей провинциальности. А главная наша проблема, как ни горько это звучит — мы сами.Мне кажется, что по мере того, как уходят люди старших поколений, воронежцев всё в большей степени отличают какое-то неуместное панибратство и самодовольное хамство. Всё чаще звучит на улицах весёлый матерок, который в равной степени ожидаешь услышать и от группы подростков, и от наряда милиции. В целом это проблемы культуры — культуры общения, обслуживания, вождения, общественного поведения, речи... Мужья хамят жёнам, дети — родителям, покупатели — продавцам, водители маршруток — пассажирам. И такое поведение как-то незаметно для нас становится нормой. Причём я не имею в виду исключительно словесные перепалки. Хамством, я уверен, являются и надписи в автобусах типа «Кричите громче — водитель глухой», и паркующиеся на тротуарах автомобилисты, и жующие за прилавками гастрономов продавцы... И боюсь, что конца этому не видно...