На афишах Платоновского фестиваля, призывающих на встречи с писателями, Захар Прилепин напоминает Фантомаса — нахмуренное лицо, голый череп, поджатые тонкие губы. Омоновец, воевавший в Чечне, впоследствии заметный нацбол. Таким мы его знали и по его книгам, и по многочисленным интервью, где он рассуждал о неизбежности новой революции.Однако вблизи Прилепин теряет своё брутальное очарование. На встречу с воронежцами приехал столичный тусовщик, с хорошей и богатой речью, постоянно упоминающий в разговоре известных светских персон («Встречаю я как-то Фёдора Бондарчука…» или «С Ксенией Собчак у меня очень сложные отношения…»), он нисколько не походил на «рабоче-крестьянского писателя», как он себя называет.На встрече с писателем заметную часть аудитории составляли люди с белыми ленточками на одежде. Одна женщина задала вопрос: как писатель относится к принятому накануне федеральному закону против «нарушений на митингах» и готов ли он лично принять участие в оппозиционной прогулке? Прилепин принял вызов, сообщив, что новый закон, по его мнению, «идиотский», по нему подвергнуть наказанию могут любую произвольно взятую группу людей, собравшихся в одном месте. «Я занимался оппозиционной политической деятельностью не как писатель, а как гражданин, — подчеркнул автор романа о молодых радикалах «Санькя», — и, вероятно, продолжу ею заниматься. Хотя ни на декабрьские митинги, ни на недавнюю «прогулку с писателями» по Москве, собравшую 15 тысяч человек, я не ходил». После раздачи автографов в «Петровском пассаже» Прилепин прошёлся пешком сначала до памятника Андрею Платонову, потом до памятника Осипу Мандельштаму. Его сопровождала небольшая толпа, человек двадцать, правда, белоленточные оппозиционеры с белыми шариками составляли в ней меньшинство, в основном писателя сопровождали поклонники, сотрудники книжного клуба «Петровский» и журналисты. Леонид ДИДЕНКО.