...В тёмной комнате она уже несколько минут пытается найти кофту.— Вам свет включить?Осекаюсь. От стыда готова провалиться в щель в полу (они тут такие, размером со ступню): ей всё равно, ей всегда темно. Подаю кофту, помогаю надеть.Света идёт: руками по стеночке, глаза в сторону и вверх. Со стороны — все слепые так ходят. Если не знать, что под брюками, ниже колен, — протезы.Когда Светины руки, уже на выходе, судорожно вцепились в дверной косяк, я всё-таки позвала Игоря.— …Ты когда-то носил маму на руках…— Носил.— А сейчас?Молчит.— И сейчас носит! — это Света. Она первая понимает, чего я хочу.Игорь подхватывает прозрачное тело матери и несёт по обледенелой тропинке.Над историей семьи Трубниковых из воронежского села Воробьёвка пять лет назад рыдала вся страна. Сын-школьник ухаживает за своей слепой безногой мамой: варит ей борщи, купает, катает в инвалидной коляске. И это в дырявом колхозном общежитии без газа и воды — дрова и печка тоже долго были на ребёнке. Обеих ног Светлана лишилась весной 2011-го, в 43 года. К тому времени ненаглядный муж объелся груш и сбежал, испугавшись непонятных болячек, которые сжигали красавицу Свету. В местной райбольнице не могли понять, почему она катастрофически теряет зрение и дуреет от болей в ногах — говорили что-то про «неясную этиологию» с сосудами. Родная сестра, которая живёт в Самаре, отвезла её к тамошним врачам, но уже было поздно: началась гангрена, и выход остался один — отхватить молодой женщине ноги по самые коленочки. Сыну Игорю тогда было 11. Кроме него у Светы есть старшая дочка, но у той свой муж, двое детей и жизнь в глухой деревне в хате на две комнаты — везти Светлану туда запретил бы любой врач.Она до слёз благодарна всем соцслужбам, что тогда её Игоря оставили ей, а не сдали в детдом. Хотя могли. Его любовь к матери была удивительной: неведомыми чувствами он понимал, что ей нужно именно в эту минуту. По дороге из школы рвал всё, что цветёт, и тащил маме. Гулять? Футбол? Мальчишки звали, но ему некогда. И они ...