Начало темы читайте здесь.«КАК смотреть им в глаза? », «Какие говорить слова?» Других мыслей нет.Я сажусь в машину. Еду в липецкое село, где живут родные погибшей девочки, и все сто километров только две мысли.***Он не сразу открыл нам калитку.Стучу. Кричу. Бреду вдоль сетки-забора, за которой огород. Зову. В доме кто-то есть: я точно знаю. Калитка закрыта на щеколду со двора. Я понимаю: этот стук, этот крик — это неправильно, может, он не хочет говорить, а может, это не тот дом, надо ехать обратно…Дверь калитки щёлкнула.На лице человека, раздавленного мраморной плитой-горем, лежит особенная печать, от которой веет особенным холодом. Это чувствуешь не кожей: он передаётся неуловимым импульсом от его нерва твоему.— Здравствуйте, — он. Т-т-тихо.— Здравствуйте, — я. Губами.Это ОН.Папа той самой Оли, 22-летней девочки. 15 августа Олю всем селом похоронили на местном кладбище в паре километров от родительского дома. За крохотным прудом, у церкви.Отец тяжёлой походкой ведёт нас в дом. Оля была очень на него похожа.В доме мама. Надрывный голос из комнаты: «Я не буду общаться… я не могу…»Кощунство говорить «Я вас понимаю» мне — не знающей такого горя — ей, этим горем убиваемой. Мы с отцом тихо выходим из дома, становимся у калитки.— Оля окончила нашу девятилетку. Отличница. Золотая медаль.Да. Умница. Старательная. Это я уже знала. Только въехав в село, мы остановились у первого же магазина — спросить, как найти Черниковых — «тех самых»… Продавцом оказалась бывшая учитель Ольги по физике и математике. Я слушала её и понимала: капля горя Олиной семьи упала здесь на каждого.И я снова слушаю отца:— После школы мы спросили у дочки: «Ну что, дочь, куда теперь?» «Я, — говорит, — в техникум хочу, в Воронеж, на юриста». Что ж, в техникум так техникум.…То, что и там, и в самом ВГУ на юрфаке Оля Черникова «умница и отличница», вы уже понимаете. (Отец: «Она нас не забывала. Постоянно звонила. Раза по два в месяц приезжала, помогала маме».)***Вечером 12 августа мама, как обычно, набрала...