С автором популярных романов для думающей аудитории мы побеседовали сразу после того, как он передал в издательство рукопись своего нового произведения.

— Александр Алексеевич, недавно мы обсуждали ваш сборник «Религия творчества. Тайный код русских писателей». А теперь вы в соцсети сообщили, что завершили работу над романом «Копье Пересвета». Какое место он займет в ряду ваших книг?

— Можно сказать, что работа над «Религией творчества» и «Копьем Пересвета» шла параллельно. Первая книга отражает философские идеи, которые я хотел донести до своих читателей. А вот роман «Копье Пересвета» — совсем другая история. Это заключительная часть в саге о поколении, как её назвали критики. Здесь я расстаюсь с героями «Русского креста», «Крымского моста», «Святых грешников» и других произведений. Таким образом завершается разговор о вековой истории России. Если считать от книги о Лаврентии Берии, то сюжет начинается с 1920-х годов, а заканчивается в 2024-м. То есть получается как раз сто лет. Это история о том, как развивалась страна, как она жила и что в ней происходило в переломные моменты.

И теперь я думаю издать сначала «Копье Пересвета». Затем объединить этот роман с «Крымским мостом», чьим продолжением он является. А потом — выпустить весь цикл в правильной хронологии. Все эти книги объединены общими героями, идеей и моими размышлениями на тему российской истории. Надеюсь, года через полтора появится это полное собрание под названием «Руссиада». Я же все-таки пишу именно о русских.

В принципе хотел расстаться с этими героями и раньше — после «Книги живых»: все, что могло с ними произойти, уже вроде бы случилось. Но военная операция продлила им жизнь, потому что все очень резко начало меняться, и мне хотелось рассказать об этих метаморфозах.

«Работа для людей с повышенной энергетикой»

— Критики уже отмечают, что у вас получилась художественная летопись целой эпохи. Причем многие события вы наблюдали лично. И в этом уникальность: никому из реальных современников описываемого уже не под силу будет повторить такой масштабный литературный труд. А последователям придется пользоваться свидетельствами других людей. Как относитесь к подобным оценкам?

— Ну, Толстой написал свою книгу почти через век после событий 1812-го. Сам он их тоже не видел. Хотя в другой войне участвовал и представлял, что это такое. Может быть, найдутся писатели, которые осилят нечто подобное. А вообще, это очень тяжелая работа. Она доступна только людям с повышенной энергетикой, способным абстрагироваться от происходящего и умеющим управлять своим эмоциональным состоянием, умственным багажом. Это может сделать гений: ему все нисходит свыше. Или такой человек, как я, который привык работать. Мне уже 73-й год, но по сей день тружусь в издательском деле. И в то же время пишу, потому что владею методом, о котором рассказал в «Религии творчества». То есть могу переключать свой разум, чтобы находить для себя, с одной стороны, отдохновение, а с другой — возможность творческого труда.

Смогут ли другие люди это сделать? Не знаю. Потому что сегодня мы испытываем огромный информационный прессинг. Жизнь дерганая, быстрая, но, как бурная горная речка, мелкая. А тут надо все осмыслить. Для этого надо отойти в сторону, подумать. Однако не всегда есть возможность выбраться из потока на берег. К сожалению, люди сейчас бедные. Они не способны кормить себя и в то же время писать какие-то мощные произведения. Тут надо либо стать как наши летописцы: запереться в монастыре или хотя бы на даче и годами работать над книгами. Либо жить и пытаться, так сказать, получить удовольствие.

Ну а мне в этом отношении нравится Владимир Богомолов, автор книги «В августе сорок четвертого». Он как раз говорит: чтобы писать, не нужно ничего. Только ручка, бумага, стол и стул.

— А как же жизненный опыт? Тут одной ручкой не обойдешься. И, закрывшись на даче, откуда автор будет черпать информацию — из интернета?

— Конечно, опыт сначала необходимо наработать. Сам Богомолов воевал. Возможно, участвовал и в поимке каких-то диверсантов. Кстати, я вот на эту тему тоже думаю. У меня сейчас момент переходный. К большой работе только готовлюсь, размышляю. В то же время есть желание написать кое-что о Смерше и его руководителе. Но это будет не громадный роман, а рассказ или повесть. О том, как человек приходит к определенному финалу и оценивает свою жизнь. Я уже собрал гигантское количество документов. И теперь ищу, как их использовать.

«Реальность многомерна, и человек — тоже»

— Кстати, ваш прежний роман «Страсть и бомба Лаврентия Берии» отличался тем, что был основан как раз на большом количестве документальной фактуры. А в чем особенность только что дописанной книги?

— Это уже не документальный роман. Но работаю я тем же методом. Изучаю источники, езжу на места событий — делаю так называемое заземление. Размышляю. Но здесь все построено по-другому. Герои уже вымышленные. А живут и действуют они в наши дни.

Вообще, я не придерживаюсь никаких классических жанров. Гомер мог позволить себе писать «Одиссею» и «Иллиаду» определенным размером, однако сейчас другое время. Восприятие людей поменялось, как и представления о творчестве. Чтобы увлечь читателя, донести до него свои идеи и представления о мире, писатель должен использовать все доступные формы и способы.

Например, моего «Суперхана» можно считать политическим триллером. Произведение о пандемии «Вирусы» похоже на философскую притчу или эссе. «Русский крест» называют романом-рекой. В книге «Святые грешники» есть переход из реализма в мистику. Так что и в случае со всем циклом моих книг я начинаю с документального в «Страсти и бомбе Лаврентия Берии», а заканчиваю абсолютно жизненными типажами — бизнесменами, журналистами — в «Копье Пересвета». В то же время у этих реалистичных персонажей есть определенная сверхзадача — здесь они выступают как пророки, вестники, представители высших сил.

Реальность многомерна. Те, кто читал «Розу мира» Даниила Андреева, понимают, о чем идет речь. Человек является не только носителем имени, фамилии или ИНН, но и продолжателем родовой ветви, представителем других миров, проводником какой-то миссии. И его судьба тоже состоит из большого количества слоев. Поэтому я верю в чудеса. В последнем моем романе они тоже встречаются. Но делаются человеческими руками, потому что у Бога других нет. В то же время повествование выстроено жестко — не растекаюсь мыслью по древу, как некоторые наши авторы.

— Вы уже сказали о заземлении — посещении тех мест, где происходит действие ваших романов. А недавно завершили путешествие по рекам России, которое также стало странствием по нашей истории. Открыли для себя что-то новое?

— Три раза ходил по этой великой русской дуге на теплоходах: начиная от Петербурга и заканчивая Ростовом-на-Дону или Крымом. В разных романах герой осуществляет маршрут по-разному. В «Копье Пересвета» он идет по воде до Ростова, а на полуостров едет на машине. Вот эта дуга вобрала в себя значительную часть событий нашей истории. Для меня же очень важно открывать их по-новому. И показывать людей, которые в то время действовали. Всегда пытаюсь найти изюминки, способные заинтересовать читателя.

Конечно, я открыл массу интересного. Новая информация о писателях частично вошла в книгу «Религия творчества»: какими были на самом деле Горький, Алексей Толстой, Тургенев… В какой-то степени это касается и политических деятелей. Для меня с неожиданной стороны предстал Владимир Ленин. Герой романа попадает в Ульяновск, где встречается с учеными людьми, которые ему показывают вождя настоящего, а не того, к которому мы привыкли за эти сто лет после его смерти. Живого человека вместо лакированного образа, придуманного чудесными советскими пропагандистами. Пусть люди сами почитают и сделают выводы.

Одно время я, как и многие, считал, что ленинские памятники в каждом городе абсолютно не нужны. Это анахронизм. Теперь так не думаю. Лучше познакомившись с биографией Владимира Ильича, осознал, кем он был для нашей страны. Он ее создал — именно в нынешнем виде. Его идеи и сегодня лежат в основе существования России. Та же самая федерализация, экономическая составляющая.

— В чем-то, наверное, и политическая…

— С небольшими поправками на время. На необходимость дать людям возможность подумать или что-то выбрать. Но на самом деле существующая система абсолютно ленинская. Никто не создал ничего взамен. Поэтому некого поставить на место ленинского памятника, чтобы сказать: вот человек, который построил новую Россию, новое государство.

Забытый царь

— Куда теперь хотелось бы вам отправиться? И какую информацию найти?

— Я не хочу запрягаться, как делал 12 лет назад для «Русского креста». Тогда это была потребность, мне хотелось высказаться о своих современниках. Мы жили в эпоху, когда происходили судьбоносные события. Мы не мусор истории. Мы боролись, сражались. И выстояли. Будущие поколения обязательно должны узнать об этом. А сейчас я уже в пожилом возрасте — столь глобальных задач не ставлю. Но остаюсь трудоголиком. Мне скучно без работы, поэтому стараюсь найти для себя новую тему.

И вот тут русская история подбросила мне небольшой сюжет. Есть такой профессиональный журнал «Историк». В нем публикуются не писатели-фантасты, не сказители, а именно ученые. Вот там и наткнулся на статью об одном интересном персонаже — татарском царевиче Симеоне Бекбулатовиче. В свое время Иван Грозный посадил его на престол вместо себя. И в течение года он, условно говоря, исполнял обязанности государя.

Об этом человеке известно мало. Никаких выдающихся деяний он не совершал. Просто был любимцем Грозного. Ивана Васильевича все считают тираном и убийцей. А вот этого парня он любил, поддерживал, возвышал. Я заинтересовался не самим Бекбулатовичем, а судьбой таких царевичей, или чингизидов — потомков Чингисхана, которые служили русскому престолу. Сначала они приезжали из Золотой Орды, потом из Казанского ханства, Сибирского… Крестились и влились в нашу генетическую общность, оставив определенный след.

— В общем, с героем нового романа вы уже определились?

— Да. Хотя с ним особо не развернешься. В качестве образца на пьедестал не поставишь. Это не Иван Грозный, и не Петр Первый. Но человек, на котором, как на лакмусовой бумажке, можно проверить все события Смутного времени. Сам он был великим князем. С Ивана IV пережил семь царей, пока мы не вышли на Михаила Романова, первого в новой династии. Так много правителей за столь короткое время!

И период этот имел судьбоносное значение для России. Например, именно тогда — летом 1572 года — была битва при Молодях. Сейчас её все забыли, но если бы мы проиграли, то ещё неизвестно, что стало бы со страной. Историки сравнивают это сражение с битвой 1941 года под Москвой.

Было ещё немало такого, что потом стало нашей гордостью или нашим горем. Это и освобождение страны от польской интервенции. И покорение Сибири: огромные территории были тогда присоединены. И так далее. А что мы знаем о том времени? Что Иван Грозный был очень плохим царем, который всем головы отрубал. И что позже поляки захватили Кремль, но мы их выбили, поднялось наше национальное самосознание. Эпоху Петра I с утра до вечера восхваляем. Или о Екатерине II столько фильмов сняли. Со всех сторон обмусолили — видеть уже не могу. А здесь очень много тёмной какой-то истории.

— Удалось что-то для себя прояснить?

— Частично какие-то вещи я обнаружил, как раз когда плыл по великой русской дуге. Например, как на самом деле собирали ополчение Минин и Пожарский. Кем был Иван Сусанин. Или факты, связанные с патриархом Никоном. Все это есть в романе.

А сегодня вот сидел в интернете и наткнулся на какую-то невероятную версию. Одна женщина-историк утверждает, что Лжедмитрий I, Гришка Отрепьев, был настоящим родственником Романовых. Конечно, в этом много домыслов, но всё же интересно. Никто не знает, откуда произошел этот «сукин сын». А тут раз — и такое утверждение: Романовы, мол, сами подтолкнули его стать самозванцем. Любопытно, да? Сделала это якобы мать Михаила, которая в девичестве была Отрепьевой. На основании чего делается вывод, что Романовы потом все архивы почистили. Непонятно, кем была мать первого царя. И вот на этой базе люди фантазируют, философствуют. Мне стало интересно — начал въезжать и в эту тему.

— Пару слов, наверное, остаётся сказать ещё о премии «Моя Россия», которую вы инициировали в 2023-м. В прошлом году её вручали в сентябре на Куликовом поле. Будете продолжать?

— Конечно. В этот раз церемония пройдёт в Калуге. В 1480 году там произошло важное событие — стояние на Угре. Встретились русское войско и монголо-татарское. Постояли-постояли — и наши враги в какой-то момент ушли. Там тоже масса интересного. Когда я начал копать историю, оказалось, что нам помог крымский хан. Орду должны были поддержать литовцы, а он их разбил. Кто об этом знает? У нас были очень сложные отношения с Крымом. Мы же знаем только, что крымские татары, которых прибили при Молодях, нападали на Россию, пытались её грабить и покорять. А о том, что они нам помогли в критический момент, никто не в курсе. В общем, место для награждения выбрано неслучайно. Думаю, победят действительно достойные произведения и они найдут путь к своим читателям.

Беседовал Сергей ПРОХОРОВ.

*Вся информационная продукция, о которой идёт речь в статье, имеет маркировку 16+.