«Моя мама умерла. Я сего­дня не приду на занятие» — это сообщение преподаватель 15-летней Светы* по английскому языку получила от неё рано утром 18 февраля. Текст был набран по-английски.

«Ты, наверное, ошиблась, неверно перевела?» — написала она в ответ, не понимая, что происходит. Света — старшая дочка её доброй подруги Леночки Гладких. Как это может быть — «умерла»? У неё же столько дел вперёд расписано, вот и на сегодня тоже — занятия с детьми (Лена — нейропсихолог) и куча, куча всего…

«Нет. Я не ошиблась: моя мама умерла».

***

За несколько минут до этого в комнату к Свете ворвалась младшая сестра Вика* — ей семь: «Он убил маму!»

Маму он убивал рядом с домом — в СНТ «Цементник» — в её машине: минимум 50 ударов ножом и топором. Вика была на заднем сиденье. Старший брат Лены Роман мне потом расскажет: в салоне иномарки есть экстренная кнопка — для оперативной связи со службой «112». Она была в кровавых потёках. Видимо, Лена пыталась нажать, но не успела.

«Неземная, идеальная»

По подозрению в убийстве Елены Гладких задержали некоего Сергея Смирнова (фамилия изменена). 39 лет — её ровесник. Постоянной работы нет. Не женат («И в армии не служил», — Ленин брат, брезгливо). Без детей. Он сбежал, бросив в машине и нож, и топор, — поймали его на следующий день в 23 километрах от Липецка, в селе Бутырки Грязинского района. Говорят, там живут его родственники, но к ним Смирнов не пошёл — шатался по деревне. 21-го суд отправил его в СИЗО, 24-го следователь предъявил ему обвинение в убийстве с особой жестокостью, возможное наказание — вплоть до пожизненного. Вину — признал.

Лену Гладких в Липецке знают десятки — если не сотни — семей. Социолог по образованию, переучилась на детского нейропсихолога, работала в том числе с особенными детьми. Это стало её расцветом: Лена обожала детей, они отвечали взаимностью, их родители восхищались: как у неё получается понять и увидеть в детских душах то, что неподвластно им.

Дочь военного. И при всей своей внешней мягкости — неземной доброте — внутри Лена была сталь. Если бы не была — едва ли выкарабкалась бы после расставания с первым мужем, своей школьной любовью, отцом своей первой девочки: ради него Лена оставила ивановскую Шую и перебралась в Липецк. Они развелись, но остались друзьями — связывала дочь. Он ушёл на СВО, перестал выходить на связь — где сейчас, неизвестно. Однако справляться и с этим Лена — могла.

Она сильно — очень сильно — переживала разрыв со вторым мужем, подарившим ей вторую дочь (Роман вспоминает: «Писала мне — мол, всю ночь проплакала в подушку»). Но выстояла снова. О том, что происходит в её душе, до конца не знали даже самые близкие. Все остальные не знали абсолютно: они видели только её улыбку и жадную, неудержимую жажду жить — гореть и творить…

— В пятницу, 14-го, мы своей девичьей компанией ходили в баню. Одна из девочек испекла панкейки — было каждому по штучке, и запасной. Лена с та-а-аким наслаждением съела свой панкейк… И как засмеётся: «Оставшийся — мой!» Не­обыкновенной красоты — идеальная женщина. И внутренне, и внешне. Лена — она была как ангел, посланный на землю, чтобы сделать мир светлее...

В голосе подруги Маши — вдохновение. В то утро, 18 февраля, у Елены Владимировны по расписанию было занятие с её маленьким сыном. О том, что случилось, Маше сообщила другая подруга — преподаватель Светы по английскому.

— Леночку нам всем точно Бог послал. После её ухода я это чувствую ещё острее. Она действительно торопилась жить, точно хотела всё успеть, точно что-то чувствовала. Дети, с которыми она занималась, теперь спрашивают родителей о ней. А как объяснить? Кто-то говорит, что уехала… Знаете, в последние несколько месяцев эта страсть к жизни в Лене особенно бурлила. Старалась каждому улыбнуться, каждого обнять — поделиться своим светом…

С подарком и топором

Обе дочери Елены Гладких сейчас у второго бывшего мужа. Когда этот Смирнов возник в её жизни, не может сказать никто. Брат Роман теперь пытается восстановить цепочку последних событий, но уже точно известно: дети Лены его знают.

— Из того, что мне удалось выяснить, я понял: сестра познакомилась с ним вскоре после покупки дома, где жила с девочками. И рядом с которым всё произошло… Дом она купила после развода со вторым мужем, в ипотеку. Так вот, Смирнов вроде как привозил стройматериалы, вызвался помогать… Стал ходить, племяшкам сладости носил. В то утро опять пришёл. Они вместе пили чай на кухне — в раковине остались чашки, ложки. Я машинально пересчитал: три чайные ложечки, пили чай с халвой… Лене пора было ехать на работу и отвозить младшую дочку в школу. Что произошло в машине, я не знаю. Могу только предположить, что Лена в очередной раз дала понять, что, мол, нет, ничего не получится… У меня не укладывается в голове одно: ты идёшь к любимой женщине — ну, видимо, он пытался доказать, что любит… И берёшь с собой топор и нож. Зачем?

Кроме топора с ножом пред­усмотрительный Смирнов в то утро притащил подарок — музыкальную колонку за 11 тысяч, купленную в конце января: на столе остался чек. А в жизни Лены недавно появился мужчина, и с ним — точно открылось второе дыхание. Это видели все. Неудачник Смирнов, вероятно, тоже. По версии следствия, к Лене он явился с чёткой целью: «выяснять отношения».

***

На отпевании храм был забит. Море цветов — Лена любила их, как и всё, в чём бьётся жизнь. Я спрашиваю Машу: «Может, что-то рассказывала? Что её преследует кто-то? Может, обращалась в полицию?» Маша качает головой: нет. И «обращаться в полицию» — это не про Лену: «Она в каждом человеке видела только хорошее и старалась раскрыть, чтобы сам человек его увидел».

Фото: из архива семьи

Маша вспоминает:

— В середине лета мы с девочками устроили игру: менялись друг другом. Смысл в том, что ты рассказываешь партнёру о себе, а он как бы перевоплощается в тебя. Лена тогда призналась, что самый большой её страх — если её не окажется рядом с дочками, когда она будет им очень нужна.

*Имена детей изменены.