«Честная, правдистка, отчаянная патриотка!»
Памяти военкора Анны Прокофьевой, убитой террористами ВСУ, и о том, почему её гибель потрясла всю Россию
«Честная, правдистка, отчаянная патриотка!»
Памяти военкора Анны Прокофьевой, убитой террористами ВСУ, и о том, почему её гибель потрясла всю Россию
У меня нет телевизора, и до 26 марта я не видела её репортажей. Стала искать уже вечером, зацепившись за то, что новости о её — репортёра, казалось бы, — гибели не уходят с верхних строчек информационных лент.
Несколько кадров — и всё на своих местах. Там, в семи километрах от курской Забужевки, своей гадской миной украинские террористы не просто убили журналиста Анну Прокофьеву — они плюнули в душу России: красивую, искреннюю, патриотичную до бесстрашия, до электрических импульсов в спинном мозге.
— Она была отчаянной патриоткой с самого детства! — напишет мне потом сестра Ани Анастасия Прокофьева. — И всегда говорила, что жалеет, почему не родилась раньше: так хотела бы жить в годы Великой Отечественной войны, стоять плечом к плечу с солдатами за Родину...
Её мечта сбылась. Спустя 80 лет после той Великой войны и Великой Победы для новых защитников своей Великой страны Аня на передовой стала музой и оберегом. В прямом смысле — ангелом-хранителем: на редакционной машине возила гуманитарку, вытаскивала раненых. Она была с ними с первых дней: сначала как волонтёр — покупая всё добро за свои деньги и мотаясь в Донецк по первости «в никуда», своим ходом, не отличая звука дрона от автоматного кашля. С 2023-го Аня — военкор Первого канала, куда буквально прогрызла себе дорогу, чтобы быть там — плечом к плечу.
— Стала рваться на специальную военную операцию с первых дней, — говорит Настя. — Пыталась найти выходы, как помочь бойцам, как рассказать об этом людям… И между командировками не могла усидеть больше двух недель: ей надо было скорее туда, к братишкам.
Из двух лет, что проработала на Первом, 364 дня Анна Прокофьева провела — прожила, пропуская через себя каждую пулю, каждую слезу, — в командировках в боевой зоне. Коллеги-мужики опускают глаза: сумасшедшая — невероятная Прокофьева! — шла туда, куда не каждый из них рискнёт. А впрочем…
«Мне гораздо сложнее даются съёмки мирных жителей», — признавалась она в одном из интервью, только лично зная, сколько этих «мирных» слёз пролилось на её груди, сколько сердец успокоилось у её сердца. В разорённые украинскими фашистами города и сёла Аня тоже пакетами и машинами возила гуманитарную помощь — не для красивой картинки на экране, а потому что по-другому не могла. Она не отделяла себя от Родины, а её Родина сейчас — в этих ранах, слезах и минах.
Сестра вспоминает:
— Со старших классов Аня всегда ходила на 9 Мая. Дарила ветеранам гвоздики и ленточки, разговаривала с ними, расспрашивала… Ходила с Бессмертным полком и мечтала попасть на Парад Победы, но так и не смогла. Она была честная, правдистка и видела мир только чёрным или белым, тёплым или холодным, злым или добрым — у неё не было полутонов. Если любила — то до конца, если ненавидела — то каждой клеточкой. Хотя ненависть — это не о ней, это очень нечасто бывало. Целеустремлённая, интересующаяся, любопытная, экстремальщица... Ездила на мотоцикле, прыгала с парашютом, стреляла из ружья, ходила на охоту. Но при этом всегда оставалась богиней: красоты невероятной, изящной, женственной, с превосходным вкусом во всём. Она была лучшая в своём деле.
Да, об Ане так говорят все, кто её знал: самая, первая, лучшая (а ведь студенткой боялась камеры, на телевидение — «никогда, я не нравлюсь себе в кадре!»). Я даже знаю, почему так. То, что она делала, — дело сердца. Она безоговорочно верила в нашу Победу и приближала её — для неё это было религией и высшим счастьем. Даже замужество откладывала на потом — на «после Победы».
вместо послесловия
Не простим ни одного
Когда я уже подготовила этот материал, Настя, сестра Ани, мне снова написала: «С вами хочет поговорить папа, Андрей Владимирович». Сердце упало — я сделала что-то не так. Но с первых же нот отцовского голоса по щекам побежал холодок — они стали влажными.
— Знаешь, Таня, «правдистка» про Анечку — это суховато. Она топила за правду! Вот это в точку, это её характер. А теперь она как звезда взошла на небо и оттуда светит всем. И ребятам там, на передке. Бойцы нам сейчас пишут — целый список дивизий — мол, мы этим ВСУшникам задали жару за нашу Аню и ещё зададим! А про звезду — не для красного слова, я не поэт. Аня родилась на утро после Благовещения — 8 апреля, около четырёх часов. И это тоже православный праздник, продолжение Благовещения. ВСУшники не понимают, что убив Аню, зажгли на небе новую звезду, приближающую нашу Победу...
Отец затихает. Я молчу — ему надо дать отдых, чтобы выговориться.
Конечно, он очень ею гордится. Когда подходили (писали, звонили): «Это же твоя дочь — военкор Первого?» Он тогда был на небе от счастья. Да: это — его — дочь.
Аня правда всем сердцем любила ветеранов Великой Отечественной — как внучка, каждый для неё был родным. Школьницей покупала на карманные деньги гвоздики, делала георгиевские ленточки и 9 Мая дарила им на улице. О, а с Парадом Победы, на который мечтала попасть и не смогла — с ним вообще невероятная история. Аня туда однажды почти попала, аккредитовалась как журналист. Но перед самым праздником заболела. 7 мая сделала тест на ковид — и надо же, положительный...
А там, на СВО, Аня действительно пробиралась туда, куда не каждый мужик рискнёт. И не тащила с собой — под смертельную опасность — операторов, «звуковиков», порой оставляла их в гостинице и снимала сама, на мобильный. Чтобы люди знали правду, потому что единственно в ней для его Ани была сила.
А однажды, когда делали очередной репортаж, переехала их группа через переправу. Возвращаться — переправы нет: украинские террористы взорвали...
Отговаривать? Зачем? От судьбы не отговоришь. Старушка с челюстью в стакане в окружении внуков? Это тоже категорически не про его дочь — звезду по имени Анна.
***
За день до Анны Прокофьевой, 24 марта, в ЛНР погибли сразу трое российских военкоров: журналист «Известий» Александр Федорчак, оператор телеканала «Звезда» Андрей Панов и водитель съёмочной группы Александр Сиркели. Вместе с журналистами ВСУ убили других мирных граждан.
— Удар был нанесён высокоточными боеприпасами реактивной системы залпового огня по заведомо определённому гражданскому автомобилю с представителями прессы, — отмечает официальный представитель МИД Мария Захарова. — Примерно в это же время в Суджанском районе Курской области в ходе выполнения редакционного задания подвергся целенаправленной атаке ВСУ корреспондент ТАСС Михаил Скуратов, получивший осколочные ранения.
Через несколько дней после похорон могилу военкора «Известий» разгромили вандалы — раскидали венки и подожгли крест.
А Аню Прокофьеву 30 марта похоронили как воина — с почётным караулом. Первый замруководителя администрации президента Алексей Громов на церемонии прощания сказал, что у главы государства сейчас на рассмотрении предложение посмертно наградить военкора Прокофьеву орденом Мужества. Владимир Путин прислал ей траурный венок.
Состояние оператора Первого канала Дмитрия Волкова, который подорвался на мине вместе с Анной, по-прежнему тяжёлое. 30 марта его перевезли на лечение в НИИ имени Склифосовского.
Следственный комитет России расследует уголовное дело по двум статьям: воспрепятствование законной деятельности журналиста и теракт. Наказание — вплоть до пожизненного.
Не простим ни одного.
120
0
6