Проект закона о коррупции пылился в Думе 10 лет. Медлить и дальше было уже просто неприлично. И вот наконец в декабре 2008-го закон приняли. А в январе он вступил в силу. Шуму по этому поводу было много: дескать, вот оно — долгожданное орудие возмездия, которое позволит прижать к стенке мздоимцев.Гора родила мышь. Закон оказался лишь декларацией о намерениях. Смешно полагать, что, следуя его призывам, коррупционеры сами побегут сообщать начальству о возникшем конфликте интересов или о предложенной им взятке. Так же наивно надеяться, что необходимость помимо собственных доходов и имущества отчитываться перед нанимателем о доходах жены и несовершеннолетних детей помешает взяточнику оформить собственность на родителей и других родственников.По большому счёту, вся кампания окончилась тем, что некоторые высшие чины, включая президента и премьер-министра, изволили добровольно, чтобы подать пример остальным, предъявить общественности свои декларации о доходах. И народ узнал, что, в частности, мэр Москвы практически нищий. Зато жена его заработала за прошлый год 7 миллиардов рублей. Ещё выяснилось, что Юрий Лужков не одинок в своём бескорыстии: согласно представленным документам, у нас полно чиновников — бедных сирот, которые не имеют за душой ничего, кроме страстного желания верой и правдой служить своему народу.Ну а тех, кто не хочет распространять сведения о своём реальном достатке, закон к этому не принуждает. Как не делает и многого другого. В общем, сегодня, спустя какое-то время после его принятия, можно в тысячный раз цитировать Черномырдина: хотели как лучше, а получилось как всегда.По какой причине, как говорит Путин, результата нет? (Причём сам же премьер как-то пояснил, что в его понимании результат — это посадки виновных.)Дело в том, что закон принят в усечённом варианте. И в нынешнем своём виде лишь со­здаёт видимость борьбы со злом, поразившим самые основы нашего государства. Это всё равно что иметь велосипед, к которому не приделали цепь или колёса. Вроде бы...