(Продолжение. Начало в «МОЁ!» № 11, 12, 13)Немцы разбрасывают с самолётов листовки — розовые, голубые, жёлтые. В одной спрашивают: «Что такое Советская Республика?» — и сами же, сволочи, отвечают: «Дырка от бублика!» В другой предлагают жителям Рамони и окрест­ных сёл оставаться дома, не уходить, обещают свободу, хлеб, землю… Кое-кто из сельчан, похоже, верит этим обещаниям. Находятся среди них и негодяи, которые не скрывают, что ждут немцев. И когда через месяц из расположенного на востоке области Талицкого Чамлыка в Ступино пришло десятка два подвод эвакуировать колхозников, все они, как ни странно, отказались уезжать.Родители же надумали ехать. Отец почти совсем поправился. Ну а потом, сколько же можно сидеть иждивенцами на шее не очень-то близких родственников?.. В Талицком Чамлыке задержались недолго: отец съездил в соседнюю Добринку, возвратился и сказал, что нашёл работу на свеклопункте для себя и матери. Он получил должность старшего агронома, мать — экономиста, ну а я вскоре пошёл учиться в школу, в седьмой класс.Устроились мы в Добринке, можно сказать, с комфортом. Дирекция свеклопункта выделила один из кабинетов своей конторы для нашего обитания. Письменного стола, трёх раскладушек, скрипучего шкафчика и четырёх табуреток нам хватило с лихвой.Круг обязанностей отца не ограничивался только свеклопунктом. Он выезжает в колхозы и совхозы, следит за уборкой. Наступила зима, но отец продолжает ездить по району. Ездит он на санях-розвальнях, которые легко тащит гнедая кобыла Лаура. Она слушается отца с первого слова. Однажды, возвращаясь из дальнего колхоза, отец попал в метель. Дорогу напрочь замело, началась вьюга. В белой пелене исчезли видневшиеся до того хаты, растворилась, словно пропала, даже водонапорная башня. Куда не оглянись — не видно ни зги… В одну сторону направил отец Лауру, в другую — кругом белоснежное поле! Тогда он бросил вожжи и пустил лошадь «на произвол судьбы» — куда вывезет… Она и пошла искать дорогу самостоятельно. Через час-другой приш...