На территории Благовещенского собора в Воронеже установлен камень с табличкой: «Предотвратившим третью мировую ракетно-ядерную войну». Воронежец Митрофан Мешков, который в 60-е годы служил на Семипалатинском полигоне в Казахстане, бывает здесь часто. Митрофан Николаевич участвовал в проведении ядерных взрывов. Долгие годы он соблюдал секретность, хотя подписку о неразглашении давал на 25 лет другому государству — СССР. И только сейчас решился рассказать о событиях 50-летней давности.После призыва в армию в 1961 году из казахстанского Темиртау, где Митрофан работал по комсомольской путёвке, он попал в школу сержантов в/ч 52605 в пункте М (ныне город Курчатов в Казахстане). Тогда впервые в этой школе подготовили около 40 дозиметристов для работы на Семипалатинском ядерном испытательном полигоне.О том, какое влияние повышенные дозы радиации оказывают на всё живое, особенно не говорили. Лишь подчёркивали, что новобранцам выпала почётная миссия — находиться на передовом рубеже советской науки, увидеть рождение грозного для врага оружия. Словом, идеологический каток изрядно прошёлся по умам и душам солдат.— Мы, молодые ребята, гордились и даже считали службу на полигоне романтикой, — вспоминает 73-летний Митрофан Мешков.От дозиметристов требовалось делать замеры на разной удалённости от эпицентра взрыва.— Взрывы, как правило, проводились в полдень. Когда через три дня, когда через неделю, — рассказывает ветеран подразделения особого риска. — Наверное, ждали, пока направление ветра будет не в сторону Китая. А то, что ядерное облако идёт в Алтайский край, судя по всему, никого не волновало.Как не волновало, похоже, и то, сколько доз хватанут солдаты-дозиметристы, которые отправлялись в «логово» радиации, ведь никто до конца не знал, каких последствий ожидать от взрыва. Военную технику испытывали, выставляя на разном расстоянии от эпицентра. Разведдозорные видели, как плавилась резина, горели бортовые части автомобилей.В те годы взрывы в Семипалатинске проводились в атмо­сфе...