Сам автор определяет её как «философский историко-документаль­ный» роман. Лауреат премии Правительства Российской Федерации и других профессиональных наград, публицист и прозаик, известный читателю главным образом по своей масштабной поколенческой саге «Русский крест», на этот раз обратился к насквозь изученной вроде бы фигуре.

Все знают, что Лаврентий Берия на протяжении полутора десятилетий возглавлял органы го-сударственной безопасности и непосредственно причастен ко многим преступлениям, творившимся именем государства. Кроме того, усилиями многих «расследователей» создан образ Лаврентия Берии — оперного злодея-сладострастника, погубившего десятки женщин. Нисколько не оправдывая своего персонажа, Александр Лапин, за четыре года работы над книгой тщательнейшим образом изучивший тысячи документов, доказывает, что его герой неоднозначнее того образа, который сложился в массовом сознании… До сих пор, по мнению А. Лапина, недостаточно оценена главная заслуга Л. П. Берии как руководителя отече-ственного атомного проекта.

— Александр Алексеевич, почему Берия?

— О Берии я слышал примерно то же, что и все: нарком внутренних дел, генеральный комиссар госбезопасности, кровавый палач… Потом, случайно наткнувшись на описание его любовных историй, стал интересоваться этим человеком, очевидно обладавшим повышенной энергетикой. Обычно люди такого плана весьма неординарны не только в частной жизни, но и в других своих проявлениях. Мы по-прежнему недооцениваем то, что он сделал для безопасности нашей страны, став главным администратором проекта по созданию атомного оружия. Мы недопонимаем, какими усилиями этот проект был осуществлен и что он значит. Приведу только одну деталь: затраты на создание советской атомной бомбы эквивалентны всем расходам СССР на ведение Великой Отечественной войны.

— Любовная линия в этом романе не менее значима …

— Я не собирался оправдывать Берию в том, в чем он действительно виновен. Лаврентий Берия был человеком своего времени и в моральном плане вёл себя так, как многие в том кругу. Но не стоит делать из него патологического маньяка. Он не лучше, но и не хуже многих своих современников. Все это позволяет взглянуть на Берию как на человека — сложного, противоречивого, великого грешника, но и великого труженика.

— Если сцены работы Берии и его частной жизни основаны на реальных событиях, то беседы всесильного наркома и мистика Даниила Андреева — явный вымысел…

— Да, при всем обилии подлинных документов, которые я воспроизвожу, мне показалось, что нужно дать и выдуманные истории, которые бы позволили философски осмыслить происходившее. И фигура Андреева, русского мистика и визионера, изложившего оригинальную концепцию мироздания в трактате «Роза мира», здесь, мне показалось, к месту. Кто-то должен был показать Берии, что есть такое понятие, как карма, что ему придётся отвечать за сделанное, что атомный проект — это шанс на искупление…

Вообще фигура Андреева, которой я увлечён уже три десятилетия, — это мостик к предыдущим моим книгам, где я так или иначе рассуждаю о том, что всё произошедшее в ХХ веке и в предыдущие эпохи ведёт нас к тому, что должна появиться новая религия — религия творчества.… А какой должна быть эта религия — это отдельный разговор и, возможно, тема моих следующих книг.