Это несчастье случилось почти 30 лет назад, в ноябре 1993 года. Сегодня о нём уже мало кто помнит, а тогда оно опрокинуло мир многих. Лев Ефремович Кройчик, бывший в те годы деканом факультета журналистики, ушёл со своей должности. Он не мог себе простить, что «не уберёг студенток». Поверить в то, что этот ужас сотворила его любимица, он так и не смог.

Люду убили в ночь на 12 ноября, разбив ей голову молотком. 13 и 14 ноября, когда отмечали день рождения Нины, её труп лежал в двух шагах от гостей. Именинница в сверкающем розовом платье это прекрасно знала.

Исключительно прима

Студентка журфака Нина Романова затеряться в толпе не имела шансов.

Походка от бедра, острые, как шпильки, каблуки, дерзкий взгляд, яркий тюрбан на голове и тяжёлые серьги в ушах. Про таких говорят — витальная, жадная до жизни. Она приковывала к себе взгляды и всегда оказывалась в центре внимания. Блистала не только в студенческих коридорах. Уже на первом курсе так нестандартно ответила на факультативе по русской литературе, что преподаватель филфака сходу предложил ей писать у него курсовую. Журфаковцы у филологов слыли студентами поверхностными, так что подобное было расценено как огромный комплимент.

Нина выходила в жизнь, как на сцену, и там видела себя исключительно примой. На факультативе по кино- и театральной рецензии Лев Ефремович Кройчик решил вручить своим студентам удостоверения. Корочку № 1 он выдал не Ниночке. Когда она это осознала, сорвалась с места и в слезах выскочила из аудитории... Быть на вторых ролях было выше её сил.

Люда Зайцева была на три года моложе. На факультете она запомнилась разве тем, что была соседкой по комнате Нины Романовой. Обычная, ничем не приметная. Люда и Нина были землячками — из Липецка. Когда одна из них ездила домой, родители другой передавали через неё продукты для дочери. Пока делить им было нечего, жили мирно. Нина, конечно, доминировала, но Люду это не смущало. Однажды вдвоём сели на диету — ели только сухофрукты и пили воду. Стали почти невесомые. Люда иногда носила подругу на руках по комнате и уверяла, что это ей ничего не стоит. Нина весело смеялась, болтая ножками, и приговаривала: «Ты моя рабыня Изаура!»