О «Комсомолке»-«толстушке»

Как говорил известный журналист Сергей Мостовщиков, «толстушка» «Комсомолки» — это Путин, инопланетяне и грибные места. Но ведь какая была ситуация? Большая «центральная» газета продолжала жить как заведенная — старыми принципами, хотя от 10 миллионов читателей осталось от силы полтора. И реклама не шла, потому что тираж упал. Дошло до того, что нам зарплату начали выдавать охотничьими ружьями по бартеру. В общем, тупик, да и главный спонсор газеты — «Газпром» — все с меньшей охотой желал расставаться с деньгами. Но наша дальневосточная шайка-лейка почуяла, что мы можем заработать и сами, для чего придется расстаться с некоторыми иллюзиями, перестроить работу, где-то сократить расходы, а где-то увеличить. Так родился проект «толстушки». Недоброжелатели вопили о его «желтизне», но это было не так. Кстати, у «желтых» изданий есть определенный тиражный потолок — примерно 600 тысяч, а мы быстро поднялись до 1 миллиона. Потихоньку начали создавать региональные приложения, поняв, что газета не должна быть одинаковой в Саратове, Воронеже или в Казани, а некоторые важные региональные новости вполне могут забивать центральные. Когда вышел первый номер, на редколлегии мы услышали: «Н-да, много мы позору разного видели, но такого — никогда…»

Мы пришли с редколлегии убитые, но тут заглянул Василий Михайлович Песков, снял аккуратно кепочку и спросил: «А можно я буду у вас свои «Окна в природу» печатать?» Мы обрадовались: «Для нас это почет! Но вас же в большой «Комсомолке» предателем назовут!» А он в ответ: «Да мне все равно, что скажут, у меня просто есть чувство, что за вами будущее…» И мы начали печатать Пескова. Пободались с ним немного насчет рекламы — кстати, потом к нему на полосу особенно активно ломились производители кошачьего корма, — и все заработало. Было много смешного. Например, сейчас это в порядке вещей, но тогда, когда нам принесли рекламу средства от запора, мы опешили. Ничего, поставили! В общем, в итоге мы вышли на подлинный тираж в 3,5 миллиона экземпляров. Это было невероятно по тем временам.

О школе

Мы потеряли систему образования, которая у нас была. В ней имелись некоторые незыблемые вещи и арматурная комплексность. Внуки рассказывают про свою школу, и я понимаю, что система какая-то… не цельная. У внучки есть учительница хорошая, назовем ее Любовь. Они ее и зовут по имени. Внучка хвастается: она, мол, у меня в друзьях есть, в соцсети. Для нас странно? Да. Но, скорее всего, она прекрасна, эта Любовь, потому что контактирует с учениками, вникает в их проблемы. И они это чувствуют. А вообще интересно, с чего они начинают или перестают интересоваться чем-то. Кто им первым мыслишку заложит в башку — тот и молодец. Одна увлеченность быстро сменяется другой.

Я вот школу свою отлично помню, по именам всех одноклассников и учителей. Мы очень дружили, вместе куда-то ходили, ездили с палатками, пекли картошку в костре — и все это было под присмотром нашего, в сущности, юного классного руководителя, вчерашней выпускницы пединститута. И мы тоже звали ее за глаза по имени. Ничего не идеализирую, и уроды у нас были, они всегда есть. Один, помню, ложку алюминиевую разогревал на огне и тебе протягивал — на. И ты ходишь с ожогами, а ему весело. Но такие куда-то девались потом… В ПТУ, наверное.

О Гарри Поттере и Джоан Роулинг

Книжка увлекательная, живая. А меж тем Роулинг угадала, как молодому поколению аккуратно запихать в голову нехитрую идейку о том, кто должен вами руководить, кому вы должны подчиниться, кто является лидером вашего Хогвартса и где на самом деле находится та станция, с которой поезда уходят в правильном направлении.