Космическая программа «Энергия-Буран» — предмет особой гордости наших ракето- и двигателестроителей, среди которых немало воронежцев. Их знаниями, золотыми руками возводился этот грузовой лифт в космос. И пусть проект был предательски закрыт, но этот многоразовый космический корабль, его единственный полёт до сих пор остаются символом Воронежа. Не символом прошлого, а символом будущего, символом надежды и возрождения.

Наш специальный корреспондент Владимир Мамонтов, журналист, председатель Совета директоров «Комсомольской правды», поделился своими впечатлениями* от посещения «Гагаринского старта» на Байконуре.

— Стою на «Гагаринском старте», месте, откуда первый космонавт улетал. Он пред­ставляет собой несколько рук-ферм, снаб­жённых противовесами. Они смыкаются над бетонным котлованом. Если между ними поместить ракету, руки прочно, по-мужски, но нежно обнимут её за талию. Талия ракеты от остального титанового тела отличается повышенной прочностью. И на первый взгляд, как и у многих женщин-тружениц, не видна. Руки держат на весу, пока ракета не воспламенится и не начнёт вырываться.

Там с 1957 года — отсюда и первый спутник уходил — нет никакой электроники, голая физика-механика. На том же гениальном принципе сами собой держатся кирпичные арки.

Фото: ТВ "Звезда"

Как только сила, влекущая ракету вверх, пусть ненамного, но превосходит тяготение, прижимающее руки-фермы к её корпусу, и гул разносится по степи, а по бетонному тоннелю-газоходу растекается огненный смерч, Земля притягивает к себе жёлтые круглые противовесы, старт, гулко ахнув, растерянно разводит руки в стороны — и ракета уходит, выскользнув из объятий, чуть вихляющей походкой, потому что гироскопы, отвечающие за вертикаль, у неё в голове, а она долготелая, и приказы до двигателей доходят с лёгким опозданием.

Она уходит очень по-женски, повинуясь чему-то земному и вечному, и противоборствуя ему, и отбиваясь, и опираясь.

В корабле космонавты хорошо ощущают, как ракета колеблется: амплитуда сантиметров пять — десять. Это нутряно волнует, против любой тренированной воли. А про перегрузки один космонавт сказал так:

— На что похоже, спрашиваете? На любовь. Если с вами крупная дама. И она сверху. Вам непросто, но вы улетаете.

Фото:

Это похоже на катастрофу

Покинув «Гагаринский старт», едем мимо пустого города, в котором должны были жить люди. Его строили под программу вывода на орбиту тяжёлых кораблей. Под Марс. Под ответ на «звёздные войны». Степь, бетонные блоки, заложенные окна.

Едем мимо гигантского полуразрушенного здания. В нём окончил свои дни, погиб славный «Буран» и его носитель — циклопическая и элегантная «Энергия». Просто однажды в 2002-м, спустя четырнадцать лет после остановки этой амбициозной программы, рухнула крыша монтажно-испы­та­тель­ного комплекса. Обветшала — и рухнула согласно всё тем же законам тяготения.

Подумаешь, крыша: за это время страна рухнула. Всё, что не летит, падает.

Крыша и раньше обваливалась — кусками. Но «Бурану» это было нипочём. Он стоял готовенький — запускай хоть завтра. Но вот когда перекрытия обвалились целиком, а вслед травмированная «Энергия», хранившаяся с вакуумом в своём чреве, хлопнула воздушным шариком, да так, что втянутые стены гигантского цеха сместились к центру, от «Бурана», того самого, летавшего, успешно севшего, не осталось даже целого хвоста.

Но если быть честным, погиб он гораздо раньше. Ещё до своего первого полёта.

Фото:

Фото:

Свой первый и единственный полёт космический корабль системы «Буран» совершил в беспилотном режиме 15 ноября 1988 года 

Это похоже на предательство

К первому старту «Энергии» на Байконур прибыл осторожный Горбачёв. Он ходил по цехам, слушал доклады. Подошёл к истомлённым работникам — ракета на столе стояла уже несколько недель, её якобы в сотый раз проверяли, а на деле ждали, пока высокий руководитель сыщет «окно» для поездки на старт. «Тут разные мнения есть, — обратился он к присутствующим. — Готова ракета, не готова? Запускать, ещё перепроверить, всё взвесить?» — «Запускать!» — выдохнули все присутствующие.

А это были особенные люди. Этот коллектив запустил триумфально Гагарина. Пережил четыре неудачных запуска Н-1, огромной, похожей на Останкинскую башню ракеты для лунной программы. Последний старт был почти успешным — но программу закрыли: зачем эта гонка? Американцы уже на Луне!

Тогда они ждали решения Горбачёва. «Запускайте!» — сказал он. И уехал — не оставшись на старт. Изумлению байконуровцев не было предела: почему? Им пояснили: если вдруг пуск неудачен, в газетах напишут, что Горбачёв — хороший мужик, но не орёл. Не волшебник. А полетит ракета — так перед американцами неудобно: талдычит, что против гонки вооружений в космосе, а сам запускает штуковину, которая, по мнению «Вашингтон таймс», «позволит Советскому Союзу создать систему орбитальных боевых станций и воспретить без его разрешения вывод в космос любых грузов». А станции предположительно начинят «лазерами, малыми ракетами, осколочными бомбами и спутниковыми боеголовками. Трёх-четырёх запусков новой ракеты хватит, чтобы создать действующую противоспутниковую систему на орбите», — цитирую по воспоминаниям Бориса Губанова, главного конструктора «Энергии».

Короче, напомню: она полетела. Сохранилась видеозапись: тронувшись, наклоняется, как грузчик под поклажей, неся модуль «Полюс», имитирующий «Буран». У несведущих обморок (а мы-то с вами уже знаем про гироскопы и вихляющую походку нашей дивы), но тут же распрямляется, огненный поток под ней накаляется добела — и она летит!

Летит! И отделяются её двигатели (их на парашютах рачительно спускали на землю, чтобы использовать ещё и ещё раз) — расчётно! И главный модуль идёт — расчётно! «Полюс», правда, подкачал, нырнул в Тихий океан, но он из другого КБ, и вообще это другая опера.

И люди плачут. Ещё раз из Губанова: «Это те же инженеры, учёные, конструкторы, которые шли к такому финалу с разбегом в 20 лет и не по гладкой дорожке… Ликование и слёзы... Их надо понять».

Фото: с сайта roscosmos.ru

Это похоже на извоз

«Буран» полетел и успешно сел, но программу всё равно прикрыли. Чтобы картина была полной, скажу: обрушенную часть МИКа отгородили стеной, и теперь на необрушенном пространстве собирают ракеты и спутники. Этот — для французов. Этот — для индийцев.

В цехе всё буднично: вблизи видно, что ракеты по швам заклеены подобием скотча, словно багажные тюки в аэропорту, и увешаны мешками с шариками, которые мы находим в коробках с новыми ботинками — они втягивают влагу. На тележках надписи, какая это часть и какой ракеты. Чтоб не перепутать.

Это конвейер. Мы заняты извозом, и нашим ракетам таскать не перетаскать свои и чужие спутники, обслуживать МКС, поскольку американцы свою программу «Спейс Шаттл» уже отработали и закрыли, получив колоссальный опыт. И лунный опыт получили.

Эпилог, думаю, напишет время. Но специалисты уверены: «Энергия» очень пригодилась бы нам сейчас, когда страна починила себе крышу, подлатала стены и размышляет не только о докторской колбасе, а о высокой цели, которая повела бы к технологическому прорыву, к подлинной модернизации, к оживлению целых секторов науки и экономики.

*2011 г.

Подготовил Лев КОМОВ.