Как она стала репетитором, что думает о школе и системе образования — об этом и многом другом нам рассказала жительница Воронежа, которая не захотела себя афишировать, представилась просто Аллой Викторовной. Её рассказ искромётен, а замечания свежи и неожиданны.— Репетитором я работаю уже 31 год. Ещё учась в университете, часто помогала детям знакомых, ребятишкам из нашего двора — просто так, без денег, хотя иногда мне дарили тортик или шоколадку. С удовольствием и с хорошим результатом прошла педпрактику и думала: школа — это моё. Хотя хорошо бы, конечно, в аспирантуру попасть. Но в 1994 году, когда я училась на четвёртом курсе, тяжело заболел и умер мой отчим, а маму, как и всех других работников некогда очень нужного и крупного завода, отправили на улицу за ненадобностью. Я воспитана так, что готова в батраки наняться, лишь бы не быть обузой. К тому же в один не очень прекрасный день у меня на пороге образовался монтёр с кусачками и сказал, что мы уже пять лет не платим за свет. Отчим считал, что платить за то, чего не видно, да ещё и плохого качества, — себя не уважать.В общем, срочно требовались деньги. Учителя из школы, где я училась, прислали мне первых учеников. Это были безнадёжные двоечники. А одна учительница попросила, чтобы я с её детьми занималась литературой. Девочкам надо было её сдавать, читать они не очень любили, а я умею увлечь классикой, потому что сама её искренне люблю. Я окончила вуз. Выяснилось, что в аспирантуре не видят возможным принять меня в свои ряды. Я сама была виновата. Совершенно не умела себя преподнести. Но каково же было моё удивление, когда выяснилось, что ни одна приличная школа меня не ждёт. Я разбила последние туфли так, как будто искала Финиста — Ясного сокола.— Меня приняли в школу, где была страшная текучка, потому что это был край непуганых детей. Вместо 18 часов нагрузки мне дали 36 (детей в 1996 году было много) и поставили задачу: затыкать собой дверь, чтобы мои ученики от нечего делать не разнесли полгорода. Экзамен ...