О том, каково в нашей стране многодетным семьям, сотрудница органов опеки Коминтерновского района Воронежа Светлана Загорудько знала не понаслышке — раньше она десять лет проработала в соцзащите. Видела в коридоре плачущих мам, выпрашивающих пособия, знала прекрасно, каков их размер… А потом и сама стала многодетной мамой, взяв вместе с мужем на воспитание троих детей: сначала полуторагодовалого Диму, а затем — совсем крохотных двойняшек, двухмесячных Настеньку и Данилу.Сегодня Светлана является законным опекуном троих детей.— Хорошо, конечно, усыновлять детей, давать им свою фамилию. Но тайна усыновления в нашей стране, увы, быстро раскрывается, — считает приёмная мама. — Усыновлённый ребёнок, подрастая, обязательно узнаёт от «добрых людей», что он неродной, и получает сильнейший стресс. Поэтому мы с мужем решили с самого начала не скрывать правду от детей. Дима в 4 года спросил, правда ли, что он сидел у меня в животике. И я ему честно сказала, что у него была другая мама, но она умерла. А мы с папой его забрали к себе, потому что сразу его полюбили, как только увидели.Мать Димы умерла через пять дней после родов от общего заражения крови. Родственники взять новорождённого отказались, и малыш попал в Дом ребёнка на улице Ленинградской. Там Светлана с мужем его и увидели.Они пришли за другим мальчиком, четырёхлетним. Он был шустрый, развитой. Персонал советовал брать и не раздумывать. И тут супругам попался на глаза другой ребёнок, гораздо младше первого.— Дима в полтора года не ходил, не говорил, — вспоминает Светлана. — У этого малыша было старческое выражение лица и такой усталый взгляд, что мы с Андреем, не сговариваясь, остановились на этом ребёнке.— Я хотел сына, и нам что-то подсказало, что этому мальчику мы нужнее, чем первому, — соглашается с женой Андрей.Потом выяснилось, что 26-летняя мать мальчика умерла из-за пристрастия к наркотикам: она кололась и во время беременности, и даже после родов и занесла себе в организм смертельно опасную инфекцию.— Наше р...