«Они не отличаются от нас с вами — так же выглядят, так же говорят, и только у детей очень жёсткий взгляд, при громких звуках они едва заметно, но всё-таки вздрагивают» — эту запись на своей странице в соцсетях психолог, психосоматолог Алексей сделал спустя два месяца работы с беженцами из Донбасса и c Украины.В течение этого времени Алексей волонтёрил в нескольких пунктах временного размещения (ПВР) для беженцев как в самом Воронеже, так и в области. Напомним, в нашем регионе открыто 78 ПВР, они рассчитаны на 7,5 тысячи человек. В интервью корреспонденту «Ё!» воронежский психолог рассказал, что больше всего волнует наших гостей, почему не все из них хотят возвращаться домой и по какой причине сотрудникам ПВР порой тоже необходима помощь психолога.— Можно сказать, что и случайно. Ещё в апреле я приехал с тренингом в Бобров. У меня там есть знакомые волонтёры, и они меня спросили, не хочу ли я заехать поработать с беженцами, ведь многим из них помощь психолога нужна не меньше, чем одежда, еда и другие вещи первой необходимости. Я согласился. В итоге вернулся домой поздно ночью. А потом поехал туда снова и снова, затем начал работать и в других ПВР. И вот уже пошёл третий месяц.Перед моим приездом администрация ПВР предупреждает всех, кто живёт в пункте, о том, что есть возможность пообщаться с психологом. Все консультации у меня индивидуальные. Конечно, для многих моих визави это первая в жизни встреча с психологом. Без дела я не сижу.— В целом да. Тем более если учесть, что им говорят о России по ту сторону границы. Например, семья из Харькова рассказывала, что в местной прессе пишут о фильтрационных лагерях для украинцев и о том, что по приезде все семьи разделяют, мужчин гонят на одни работы, женщин — на другие, детей — на третьи…Нареканий по поводу отношения местных жителей, чтобы кто-то обижал взрослых или детей в школах, такого я не слышал ни разу. Что касается условий — всё зависит от того, насколько большая семья к нам приехала и в каких условиях они жили до ...