«Лётчик живёт, чтобы летать, и летает, чтобы жить» — так говорилось в одной из книг. Какова она сейчас — жизнь пилота российского вертолёта? «Ё!» поговорила с лётчиком военно-транспортной авиации Николаем про профессиональные ритуалы, безумно красивые командировки и СВО.— Как получилось, что ты стал лётчиком?— В девятом классе меня привезли в вертолётный клуб «Солнечный», который находится у «Града». Там показали, что такое авиация. Я тогда не знал, что буду делать. Потом репетитор посоветовал пойти в кадетскую школу, которая открывалась при академии. Там я отучился два года, 10 — 11-й классы. Кадетка — это хорошая инженерная школа, даёт отличную базу, углублённый физмат. Ну и физически подготовила к дальнейшему поступлению. Дальше интересная история: я не поступил в первый год в Сызранское вертолётное училище, а пошёл учиться в Воронеж, чтобы не терять год. Уже из Воронежа начал просить командование рапортами и просьбами: дайте пройти врачебно-лётную комиссию, дайте пройти барокамеру. ВЛК показала, что здоровье нормальное, и я перевёлся. Мною двигало именно желание летать, понял, что хочу связать с этим жизнь. И в принципе о выборе профессии лётчика я не пожалел.— Ты выходец из православной семьи. Какую роль это играет в твоей службе?— Для меня религия — это то, с чем легче жить. И на что в крайней ситуации можно надеяться. Перед боевыми вылетами на СВО я читал молитву. Это меня просто настраивало так, что я заранее знал: всё пройдёт хорошо, без всякого мандража. Я в это верю, никому не доказываю своё мнение, просто с этим легче живётся.— Как у вас с командиром выстроена связь. Есть ли ощущение, что он близкий человек?— Командир — это тот человек, который несёт ответственность за весь экипаж. Я вижу на своей службе такие мини-группы: есть командиры, которые вокруг себя «семью» строят, да. Но я стараюсь в эту тему вообще не влезать. Потому что возникнет ситуация, когда ты вроде дружишь с ним, а вот что-то накосячишь или он что-то сделает, и ты потом его обвинять буд...