Тема юридической помощи семьям военнослужащих, которые находятся или погибли в зоне СВО, стоит остро и требует разъяснений. Нюансов так много, что объяснять приходится на конкретном примере каждую особенность законодательства. Охватить всё сразу невозможно.В редакцию за помощью обратилась Ирина Крюкова, бывшая жена военнослужащего, который пропал без вести. Женщина воспитывает их общего сына и справедливо считает, что ребёнку положены выплаты. Сначала она пыталась разобраться во всем самостоятельно. Однако, столкнувшись с волокитой и бюрократией, в итоге поняла: молчать бесполезно, заявлять о своих правах нужно во весь голос.— 31 августа 2022 года мой бывший муж Вадим Крюков добровольно ушёл на СВО. 16 сентября 2022 года состоялся наш с ним последний телефонный разговор, в котором он рассказывал, как они с ребятами еле вырвались из окружения, что командир обещал представить его к награде и что их перебрасывают. Дальше тишина. Мы с братьями Вадима пытались его искать через разные фонды, добровольцев, которые возили гуманитарку, — ничего. На горячей линии Министерства обороны РФ мне говорили: «В плохих списках не значится». Мы плакали и ждали новостей, сын ежедневно пытался дозвониться на молчащий номер отца. Пока спустя полгода трубку не взял посторонний мужчина, которому по истечении сроков давности сотовый оператор перепродал номер.Летом этого года от старшего брата бывшего мужа Ирина узнала о том, что Вадим числится пропавшим без вести. В военкомате Левобережного района спустя пару дней Ирине сообщили, что семья пропавшего без вести военнослужащего имеет право на получение денежного довольствия. Из наследников первой очереди у её мужа остался только их общий восьмилетний сын. Ирина, как его законный представитель, составила заявление на перечисление денежного довольствия и в августе 2023 года отправила его заказным письмом в часть, где числился её муж. Выплаты так и не поступали, поэтому в октябре Ирина была вынуждена ехать в часть лично, где ей сообщили, что прои...