Он мог умереть трижды. В первый раз — когда в феврале 1995-го в бою на окраине Грозного возле его ног разорвалась граната. Во второй — когда перенёс клиническую смерть в ростовском госпитале. В третий раз — когда там же его, фактически уже безнадёжного, собирались отключить от аппарата ИВЛ, но зоркая медсестра закричала: «Он дышит!» И Олег снова остался на этом свете. Может быть, это произошло потому, что рядом по коридорам и палатам того же госпиталя «летал» его ангел-хранитель — медсестра Наташа, которую он тогда ещё не знал.Теперь они вместе уже 28 лет, с ноября 1995-го, когда Наташа резко поменяла свою жизнь и приехала со своей малой родины, из-под Ростова-на-Дону, в посёлок Тойда 1-я Панинского района Воронежской области к 19-летнему инвалиду первой чеченской. Да так и осталась с ним.— В последнее время мне снится война, — говорит Олег, — хотя целостную картину какого-то боя вспомнить не могу. Обрывки стрельбы, взрывы, а себя там не вижу, будто со стороны смотрю на это, как в кино.Мы сидим в уютной квартире Антиповых. Наталья рядом с мужем на диване. Гладит его по коленке, потом берёт за руку. «Как вчера всё было», — говорит она. Было столько, что хоть роман пиши об этой семье.Олег родился здесь, в Тойде 1-й, здесь учился. Его корни по отцу — из-под Харькова, по матери — из Грибановского района. Обычная биография: школа, техникум (после получения профессий строителя и газоэлектросварщика немного поработал в родном совхозе), армия, куда кроме родителей, брата и сестры его провожала девушка — без пяти минут невеста.— Попал в ВДВ, — говорит Олег. — Год отслужил в Новороссийске, был сапёром-минёром, собирался даже оставаться на сверхсрочную — армия мне нравилась. В самом начале 1995-го был отправлен на первую чеченскую, где повоевал всего 16 дней. Собственно, на 16-й день для меня окончилась одна жизнь и началась другая....Восьмого февраля 1995 года на окраине Грозного в полуметре от его ног разорвалась граната, выпущенная из ручного противотанкового гранатомёта. П...