Удар бамбуковым шестом в лоб Мешкова был коротким и сильным. Солнечный свет перед глазами погас. В наступившей темноте закружились звёздочки. «Как на китайском флаге» — последнее, что успел подумать Мешков. Это состояние ему было знакомо. Много лет назад, ещё на юниорском ринге соперник отправил его в нокдаун. И точно так же в навалившейся темноте закружились созвездия… Но тогда хоть соперник был покрупнее и своим! А тут — пацан-китайчонок! Врезал так, что пальцем не пошевелить, СМСку не сбросить: «Не жди меня, мама!»…Сумерки перед глазами всё сгущались. Теперь огоньки вытянулись в одну нитку. «Посадочная полоса китайского аэропорта Чанчжоу, — подумал Мешков. — Отсюда до Шаолиня рукой подать». Самолёт зашёл на посадку, пробежался по бетонке. Наш неугомонный земляк-путешественник ступил на китайскую землю. Чтобы в знаменитом на весь мир монастыре осмотреться и решить: остаться ли там навсегда в качестве монаха или просто вернуться домой и вписать очередные пять-шесть страниц в историю отечественной журналистики. За хороший гонорар, конечно.Но этот удар бамбуковым шестом в мешковский лоб, кажется, планы перечеркнул.В сознании всплыли молчаливый, как Будда, пограничник, проверявший документы, загадочный, словно нефритовый воин, таксист, пыльный отель, автобус, вновь такси и огромное бронзовое изваяние монаха, встречающего у ворот в Шаолинь бесконечные автобусы с туристами. Но то туристы. А Мешков пришёл сюда, чтобы стать если не монахом, то мастером боевых искусств! Мы сидим на моей кухне. Едим хинкали. За увлекательным разговором те остывают. Мы их разогреваем, успеваем съесть пару-тройку и вновь забываем о них. Так интересно!Мешков, размахивая вилкой, вспоминает:— И вот — робость и ликование — я внутри монастыря! Асфальтированная аллея ведёт к пагодам исторического комплекса. По обеим её сторонам вереница торговых палаток. Тут тебе и статуи Будды, и самурайские мечи, и нунчаки со стразами, и хит продаж — футболки с надписью «Шаолинь».По дороге в небольшом зале посмот...