Знаете ли вы, что ежегодно 26 февраля отмечается День рассказывания сказок? Кто знал — молодец, поезжай в Череповец, кто не знал — не беда, будут новые года. Ещё отметите! А сегодня я расскажу о воронежских сказочниках, чьи волшебные истории не уступают ни нежным фантазиям Андерсена, ни динамичным выдумкам Перро. И весь мой рассказ, заметьте, будет чистой правдой!

Александр Николаевич АФАНАСЬЕВ

Не назвать Александра Афанасьева сказочником преступление. Да, сам он не сочинял, но благодаря его кропотливому неустанному труду было записано и издано свыше 600 русских народных сказок.

Афанасьев родился в 1826 году в Богучаре, рано потерял мать. Тайком от отца он лазил на чердак, где в шкафах хранилась ещё дедова библиотека, и читал книги. В основном все они были не по возрасту.

Учиться он поступил в Воронеж, в губернскую гимназию. Сейчас на этом здании по адресу: ул. Сакко и Ванцетти, 102 — установлена мемориальная доска в честь знаменитого выпускника. Выпускник гимназию тоже вспоминал, правда, со знаком минус. Нравы в ней царили дикие, детей разрешали пороть до 4-го класса включительно, розги гуляли по мягким местам и более старших учеников. После конфликта с преподавателем греческого языка Саша Афанасьев написал сатирическую поэму «Псюхиада». Она никогда не издавалась, а её рукопись хранится в музее Никитина.

Сказка — дело серьёзное

После гимназии Александр поступил в Московский университет, ещё студентом стал публиковать научные работы в лучших литературных журналах.

Афанасьев хотел остаться преподавать в университете. Но его пробная лекция была о самодержавии и крепостном праве, а слушал её сам министр просвещения, поэтому с мечтою пришлось проститься. Афанасьев устроился в архив министерства иностранных дел и продолжил заниматься наукой. Его мечтою было создание свода (сборника) русских сказок.

Этот гигантский труд по сохранению народного творчества обессмертил имя учёного. Кстати, только благодаря Афанасьеву мы можем узнать полный текст «Курочки Рябы». 10-строчная «Ряба» — это обработка сказки педагогом Ушинским. А настоящая «Ряба» — это длинное повествование о катастрофах, какие произошли в селе после известия о разбившемся яйце. Ополоумевшие люди совершают череду диких поступков — ломают просвирки, обрывают колокола, даже руки на себя накладывают... Смысл сказки был поучительным — не надо ерунду воспринимать как трагедию.

Изгнанные сказки

Афанасьев включал в сборник не только волшебные сказки, но и самые что ни на есть социальные. Например, про попа, который мечтал отжилить у мужика единственную корову. А сказка «Правда и кривда» вообще содержала крамольные строки: «Какая нынче правда! За правду в Сибирь угодишь». Понятно, что в полном объёме сказки были напечатаны только после смерти автора.

В 1860 году цензура изъяла из продажи его сборник «Русские народные легенды» с народным переложением христианских сюжетов.

Но самый долгий путь до читателя проделали «Заветные сказки». В этот сборник Афанасьев собрал, как теперь бы сказали, сказки 18+, откровенно непристойные, матерщинные, но представляющие огромной пласт народной культуры. Рукопись была тайно переправлена в Европу, сказки вышли в Женеве уже после смерти автора. Фамилия его не была указана, на титульном листе красовалось: «Издание второе. Валаам. Типарским художеством монашествующей братии. Год мракобесия».

Исключительно редкая уже тогда, сейчас эта книга — абсолютная драгоценность. В спецотделах крупнейших библиотек Санкт-Петербурга и Москвы сохранилось по два экземпляра. Бесценная рукопись хранится в ленинградском Институте русской литературы.

Широкий читатель увидел «Заветные сказки» в 1994 году, сборник переиздали, снабдив предисловием и послесловием: «Заветные сказки» из коллекции А.Н. Афанасьева обычно не включаются в известные издания русских народных сказок и, так сказать, не предназначены для чтения вслух. Этот озорной, дерзкий, крайне вольный крестьянский фольклор заинтересует историков, филологов, художников».

Издательство слукавило. Тираж в 35 тысяч экземпляров предполагал, что и многие другие заинтересуются этой весёлой и крайне неприличной книгой.

Анна Куприяновна БАРЫШНИКОВА

«Горе мыкала» — так могла бы начать рассказ о своей жизни бабушка Куприяниха. Её дед Левон был крепостным. Его меняли на собаку, проигрывали в карты, после чего семья Колотневых оказалась в селе Чуриково Воронежской губернии. Беременную жену Левона запороли за плохое вязание снопов. Он остался с тремя детьми — Куприяном, Архипом и новорождённой Лизаветой.

Куприяна в семь лет взяли стеречь уток. Однажды ворона унесла утёнка, барин бил мальчишку лично и, окровавленного, приказал выкинуть за конюшню. Соседка выхаживала его шесть недель, обрабатывая раны соком лопуха.

Куприян вырос, женился, но скоро остался вдовцом с шестью детьми. Он пас барские стада, дети помогали, особенно часто с отцом была дочь Анюта — она любила слушать его сказки. Аня впитывала и начинала рассказывать сама.

Когда Куприян стал возить муку в Воронеж, в пекарне в дни, когда он ночевал, была больше выручка. Народ шёл за сказками. Колотневу за это давали по пять фунтов кренделей.

Аня выросла, вышла замуж и снова хлебнула горя, оставшись вдовой с четырьмя детьми (всего она родила десять, остальные умерли). Ей приходилось побираться. Вспоминала, как староста выгонял её босую на мороз в наказание за долги, как однажды в пути обморозила руки и лежала без памяти больше месяца. У детей не было одежды и обуви, чтобы выйти зимой. Утешая их, Анна рассказывала сказки. Богатые называли её «блажной» и «дурочкой», мол, есть нечего, а она за сказки! Но дети успокаивались, а в избу набивалась ребятня со всей деревни. Приходили и взрослые, порою из других деревень.

Сказкой для Анны Барышниковой стал приход советской власти. В 1925 году в район приехали ленинградские фольклористы. Творчество бабушки Куприянихи, которой, к слову, в ту пору было 57 лет, стало для них сенсацией. Учёные записали за ней 56 сказок, Анна рассказывала их до двух часов ночи при том, что вставать в поле надо было в 4 утра!

Сказительницу стали приглашать в Воронеж. Она выступала в школах, в пединституте, в областном Союзе писателей. Рассказывала удивительно артистично: однажды школьники, слушая сказку, как дудочка пела про убитую злыми сёстрами девушку, плакали.

В 1936 году Барышникову пригласили в Москву. Она выступала в Институте философии, в литературном музее, в театрах. В 1938 году её, неграмотную, приняли в Союз писателей. В 1939-м наградили орденом Трудового Красного Знамени, назначили персональную пенсию, дали квартиру в Воронеже. До этого Барышникова из Большой Верейки ходила в город пешком, а это километров шестьдесят!

Приметы времени не могли не сказаться на её творчестве. В сборниках 1939 года появляются её сказы «Москва красная — столица прекрасная», сказ о Всенародной Сельскохозяйственной выставке, плач о Н.К. Крупской. Во время войны Барышникова сложит сказку «Как немецкий генерал к партизанам в плен попал». Реалии военного времени она переплетёт со сказочными традициями, и получится сатирическое повествование: «Фриц спотыкается, на партизанские вилы натыкается... Те фрицы, что за гусями гонялись, навсегда в болоте остались. А те, что бегали за петухом, были приколоты партизанским штыком».

В сказках Барышниковой есть выражения, которые не встречаются больше нигде, например «ни в сказке сказать, ни топором отесать». В одной из записей учёных сохранился эпизод сказки «Волшебное кольцо»: «Кинулася кухарка кольцо искать, а ей кот сзади жалейку вставил. Она идёт по дому — и всё тили-тиль. Хватилася, а у ней сзади жалейка. Покуль она с ней возилась, а уж кот убёг с кольцом». А в некоторых есть нетрадиционная концовка: «Сказочка до конца — по рюмочке винца»!

Анна Николаевна КОРОЛЬКОВА

Анна Николаевна Королькова родилась 15 февраля 1892 года в селе Старая Тойда, сейчас это Аннинский район Воронежской области.

Дед Анны Устин Глазков рано остался без отца, в семь лет мать отдала его водить слепых стариков. Старики пели, народ подавал милостыню на пропитание. В 14 лет Устин нанялся батраком, а в 19 женился на круглой сироте. Жена родила Устину сына Николеньку. Растили ребёнка, обзаводились хозяйством, нажили корову, лошадь и поросёнка...

Нянька-семилетка

Когда пришла пора женить Николая, первая невеста, которую ему сватали, отказала — считала позорным прошлое отцовского жениха, когда тот побирался со стариками. А невеста из другой деревни согласилась. У молодых родилась дочка Анютка Глазкова, будущая сказочница.

Аню в 7 лет отдали в няньки к крестьянину, у которого было 5 внуков от двух снох. Бабы эти сильно ругались из-за няньки. «Моего жалей дюжее!» — кричала ей одна. «Нет, моего!» — возмущалась другая.

Однажды это услышал дед-хозяин и отругал обеих снох, сказав: «Оглашенные! Вы б хоть раз поругались, кто няньку дюжее пожалеет, ведь она тоже дитя, ей восемь годочков всего!»

А когда Анюта заплакала от жалости к себе, утешил её и приказал приходить к нему на пчельник слушать сказки. 8-летняя девчушка запомнила их.

«Я тебя взял дом украшать!»

Став чуть старше, Анна хлебнула подёнщины. Это был тяжёлый и малооплачиваемый труд по 18 часов в поле: «Как солнце всходит, и пока оно сядет». Анюта с ребятишками ходила «на подсолнушки, на горох».

Подсолнух сажали, пололи. Горох втыкали палочками в почву, когда его выворачивала из земли борона.

Сказительство Корольковой началось как раз в поле. В дождь работники укрывались в избе и просили: «Анютка, ты б чего рассказала!» И Аня начала отдавать миру то, чем дед на пчельнике так щедро делился с ней, — сказки.

В 1913 году Анна вышла замуж. В семье, куда она пришла, было 33 человека! Анна стала десятой снохой у свёкра и свекрови. Через год началась Первая мировая война, мужа забрали служить. «Ох и трудно было! Нужда страшная», — вспоминала Анна Николаевна. Не спасали ни лошадёнка, ни коровёнка, ни семь рублей пособия на солдата.

Ефим Ферапонтович быстро отвоевался. Нажив себе бронхит, он был списан со службы и вернулся домой. С мужем Анне повезло, он был неленивым, в руках всё спорилось. Анна тоже не отставала, единственное — из-за хромоты (сломала ногу в два года) у неё не получалось быстро вязать снопы. На её слёзы муж отвечал: «Я тебя взял не возы возить, а дом украшать!»

В 1933 году семья переехала в Воронеж. Жили Корольковы в бараке, было у них к тому времени уже шестеро детей. Ефим Ферапонтович устроился на завод им. Кирова, Анна вела общественную работу — выступала в детсадах со сказками, а когда подросли дочери, организовала хор. В него вошли и её бывшие односельчанки, жившие теперь в Воронеже. За создание коллектива Анна Николаевна получила премию — ей провели радио.

Сказки на войне и о войне

Во время финской войны хор пригласили дать концерт в госпитале. «Бабы мои поначалу наотрез отказались, — рассказывала Анна Николаевна. — Говорили: «Там раненые, обмороженные, скажут, тут плакать надо, а вас чёрт с песнями принёс!» Королькову тогда вызвал к себе полковник и сказал: «Петь — надо! Раненые тоскуют, это позволит им отвлечься». Так хор стал выступать перед бойцами.

Часто артисток приглашали в школы. Ребятня встречала Анну Николаевну криком: «Бабушка пришла!» Королькова рассказывала им про Илью Муромца, про козу-стрекозу, а потом стала сочинять и свои сказки, современные, например про папанинцев на льдине или про озеро Хасан. Её сказки печатались в местных «Коммуне» и «Литературном Воронеже» и в центральных журналах «Подъём» и «Работница».

Отдельным сборником сказки Анны Николаевны вышли в 1941 году. В 1942-м Корольковы эвакуировались в Старую Тойду. Анна и там собрала хор из 23 женщин. Снова площадками им служили госпитали или два сдвинутых грузовика с откинутыми бортами.

Песенный коллектив не только концертами помогал армии. Свыше 30 тысяч рублей артистки передали на постройку танка. Названный «Русской песней» он прошёл путь от Дона до Дуная.

Во время войны в творчестве Корольковой появляются причитания, песня о борьбе с захватчиками «Кто посеет в мире зёрна злобные, тот пожнёт себе горе горькое», «Плач по убитым в боях за Родину», сказ о танкистах-руссияновцах. Её речь в военные годы была пересыпана пословицами и поговорками, отражающими события того времени и отношение советского народа к ним: «От воронежских ворот дали немцам поворот», «От фашистских воронят только пёрышки летят», «Воронежским Калачом немец подавился», «Немцы думали — в Воронеже пироги, а тут морду береги», «Воронежское сало немцам поперёк горла стало».

От Тойды до Японии

После победы Анна Николаевна создала хор на заводе Кирова и руководила им 10 лет. А в 1957 году её приняли в Союз писателей — это при том, что писать она не умела! Зато у сказительницы была огромная внутренняя культура, богатый опыт и чувство слова, сохранению которого она посвятила всю свою жизнь.

Сказки в исполнении Анны Николаевны остались на магнитофонных лентах и на пластинках. В интернете можно увидеть отрывок передачи «От всей души» народной артистки РСФСР Валентины Леонтьевой, где она поздравляет сказочницу, которой в тот год исполнилось 90 лет. После поздравления именинница пошла к выходу — в зале ей было душно. Все провожали её глазами. В дверях женщина повернулась и низко-низко поклонилась залу, всем тем, для кого она столько лет сочиняла.

К 90 годам Анна Николаевна выпустила 20 книг. И читали их не только в Советском Союзе. Сказки Корольковой издавались в Болгарии, Чехословакии, Германии, Японии.

Анна Николаевна прожила 91 год. Её именем названы улицы в Старой Тойде и Левобережном районе Воронежа. В Старой Тойде есть музей Корольковой, а в Воронеже — библиотека её имени. На доме по адресу: Ленинский пр-т, 12, — где сказочница жила 29 лет, установлена мемориальная доска её памяти.