Мы долго не можем состыковать время, чтобы пересечься хотя бы...

«Часа полтора? Вы с ума сошли — у меня клиенты!»

В первый день встреча отвалилась. На следующий — едва-едва: нервно на стуле, взгляд на часы, сброс телефонного звонка, «Извините! Застрял в пробке, 15 минут — и буду…»

— Сколько вы отработали на скорой?

— Восемь лет. Пришёл сразу после медучилища.

— Нравилось?

— Очень. Я хотел там работать. У меня бабушка — медсестра в больнице, семейное.

— Тогда — почему?

— Иногда я приезжал со смены домой и… через несколько часов просыпался за рулём в машине. То есть не хватало сил, чтобы выйти, дойти до постели: отрубался прямо в салоне. Вот мои расчётные листки: 10 тысяч — это я побыл в отпуске и на больничном, вот 14,5 тысячи, самое большое — видите — 25,5. А мне 29 лет, у меня двое детей.

…Он просит не называть его настоящие имя и фамилию, поэтому  просто Алексей, и не фотографировать. Первые минуты как ёршик: «Чего она от меня хочет?» Но вопрос за вопросом…

Есть уникальности: влюблённые в профессию. Лёша из них.

— Я уволился в апреле, вместе со мной ещё человек пять фельдшеров. Всё потому же: адские нагрузки и такие же зарплаты…

Ответ за ответом сжимается под ложечкой: если ТАКИХ людей система будет выбивать и дальше — это угроза нацбезопасности. С Алексеем мы встречаемся после скандала с фельдшером скорой Анной Дугиной (фамилия изменена), которая глумилась в «Инстаграме» над пациентами. Она, по нашим данным, продолжает работать.

…В его словах много эмоций и личного, но этим они и важны. Для нас, пациентов, и чиновных начальников от медицины: послушайте, что действительно чувствуют люди, которые первыми приходят спасать жизни.

О жёстких нагрузках

— Я работал на полную ставку, дежурства сутки через трое, с 7:30 до 7:30. Каждую смену в среднем — и в лучшем случае — порядка 20 вызовов на бригаду. Бывало под 40. Практически все 24 часа ты в разъездах. «На базу» заскакиваешь минут на 15, на обед. То есть на обед отводится 20 минут, но некогда, хватит и 15. Когда дежуришь, считай, не спишь. Совсем. На нашей подстанции, которая обслуживала один из самых больших районов, дежурило в среднем 10 — 15 машин, а на весь город выходит на линию обычно 60 — 70. Это катастрофически мало для миллионника. По нормативам на каждые 10 тысяч населения — одна бригада скорой. Вот и считайте: Воронежу нужно минимум 100. Первые сутки после дежурства ты просто спишь. В оставшиеся двое стараешься подработать — на платной скорой. Многие калымят. И получается, на новую смену идёшь неотдохнувший. Я уже говорил: засыпал в машине. Доходило до слёз. Вот я мужик — и не могу, слёзы текут от дикой усталости. За последние 10 месяцев моей работы на одной из подстанций умерли три врача, им и 50 лет не было: сердце. И молоденький фельдшер умер. 19 лет. Нашли дома, не дошёл на дежурство. Сказали, тоже сердце: «внезапная остановка»...