Каждая смерть от коронавируса, безусловно, трагедия. Рассказать обо всех мы не можем. Хотя бы потому, что в большинстве случаев и сами родственники умерших не знают, как всё произошло. Ведь в красной зоне ковидных стационаров могут находиться только пациенты и врачи. А родственники даже не могут пройти в ординаторскую, чтобы поговорить с лечащим врачом.Кончина редактора отдела прозы журнала «Подъём» 59-летнего Виктора Никитина, наоборот, была на виду. За несколько часов до неё он оставил пост в «Фейсбуке», в котором подробно рассказал о своей борьбе с коронавирусом. А на следующий день другой воронежец — юрист Станислав Власов — сообщил в «Фейсбуке» о том, что Виктор Николаевич скончался в палате у него на глазах. Причём, как утверждает Станислав, врач-реаниматолог в палату так и не пришла. Руководство больницы это категорически опровергает.Сначала слово самому Виктору Никитину, которого уже нет с нами. Вот что он написал в «Фейсбуке» вечером 29 сентября:«Хроники ковида. История болезни. Моя борьба. Реанимация. Ужасы приходят обыденно. Лёгкое недомогание, потом кашель. Поднимается температура. Думаешь, что простыл. «Терафлю» некогда болеть и «Колдрекс». Это временные средства. А температура растёт — 38,6. Парацетамол немного сбрасывает. Как-то совсем уж не по себе. Полностью пропадает аппетит, есть не хочется совсем. Даже у воды появляется неприятный слащавый вкус. Вспотел, холодно, дрожь, жарко. Переодеваюсь. Кашель изматывающий. Домашними средствами справиться не удаётся. Врач из поликлиники уже был. Теперь скорая. Приезжает разумный парень. Сатурация упала, задыхаюсь. Надо ехать, дома всё равно не спасётесь. Едем в БСМП на КТ. Вереница скорых. Большая очередь. Зона. Все в скафандрах. Похоже на военное положение. Чтобы не задохнулся, подключают к кислороду. Через три часа попадаем внутрь. Итог КТ — вирусная пневмония. Едем во вторую на Коммунаров. Дело к ночи. Вывозят на каталке. Слабость страшная. Сразу же берутся за дело: уколы, капельница... Рассказывают, что и...