Наталья Соболева написала нам в редакцию в четверг, 20 октября: «Мне не выплачивают обещанные 120 тысяч от губернатора». ФИО мужа, когда и куда призвали по частичной мобилизации — прилагаются.

А призвали Александра Соболева в первых рядах — 22 сентября — в одну из воинских частей Воронежской области. Когда губернатор объявил о региональном единовременном пособии? «Яндекс» помнит — 4 октября. Как и сообщение пресс-службы областного правительства от 13 октября: первые выплаты начали поступать на счета мобилизованных. И радостную новость от 17-го, что 95% бойцов эти 120 тысяч уже получили, а до 21-го так вообще обрадуют всех.

Это уже потом, когда редакция «МОЁ!» начнёт заваливать правительственную пресс-службу запросами, вдруг окажется: проценты высчитываются от числа тех, кто попал в некие «списки», которые «формирует» военкомат, и если до кого-то 120 тысяч ещё не дошли — это военкомат всё список «формирует», и как только — так сразу.

А таких, до кого тысячи не дошли, судя по комментариям в официальной группе правительства во «ВКонтакте»... скажем так: немало.

20 октября вечером, как только мы получили письмо Натальи Соболевой, я переадресовала его в эту самую пресс-службу: разберитесь, в чём причина, объясните механизм выплаты — давайте поможем жене защитника Родины.

Механизм с горем пополам нам обрисовали — тот самый, идеальный: военкомат формирует списки мобилизованных, спускает в региональный департамент соцзащиты, там распыляют по районным, где в течение суток начисляют пособие. Но выяснять, где этот механизм может давать сбой, и тем более исправлять его чиновники, похоже, не собирались: за неделю, к вечеру 27 октября, с Натальей не связался никто. В понедельник, 24-го, Наташа сама написала в электронную приёмную губернатора, но шевелений ноль.

— Около 11 ночи 21 октября муж прислал последнее… крайнее сообщение: всё, его увозят из части туда, на Украину, — Наталья пытается прятать слёзы. — Я воспитатель в детском доме. У нас двое маленьких детей. Кормильцем, по сути, был муж: работал на заводе упаковщиком, плюс продуктами премию давали. Чтобы собрать его туда… на мобилизацию, я потратила почти всю свою месячную зарплату. И очень обрадовалась, когда губернатор заявил о региональной поддержке. Но за неделю я не добилась ни от кого — ни от чиновников, ни от военных — почему нет денег, что сделать, чтобы их получить. Я уже продаю то, что можно продать: вся в долгах! Честно: были мысли выйти с пикетом на площадь Ленина.

...Читайте теперь это: исповедь жены мобилизованного. И — как нынче модно — спойлер: в конце расскажу, как мы решили проблему Натальи за 10 минут.

О ПРИЗЫВЕ

— Повестку в военкомат муж получил одним из первых. Им на работу принесли 32 повестки — всем мужчинам в коллективе. Вот — смотрите: «Предлагаю явиться 22 сентября в 9 утра по вопросу военных сборов, уточнения данных воинского учёта». Причём в августе ему уже приходила такая же повестка, он ходил — сверяли что-то. Когда он пришёл в военкомат, там объявили: вернуться в три часа дня с вещами.

Александру Соболеву 31 год, срочную служил в 2009 — 2010-м: младший сержант, танкист, здоровье боевое. Профессия на гражданке — повар. Работал на крупном городском предприятии пищепрома. Прописан в Левобережном районе, но призывали из военкомата по месту работы.

— Мужа с другими ребятами погрузили в автобус. От военкомата тронулись в семь вечера, в часть приехали в первом часу ночи. Муж сказал, ночевали в автобусе. Разместили на следующий день, ближе к четырём. Тогда же первый раз покормили. Потом выдали форму. А хотите хитрость? Кто-то из девочек вычитал в интернете: чтобы было сухо, в берцы надо подкладывать - простите - женские прокладки. Покупали самые недорогие, я возила их пачками.

О СНАБЖЕНИИ

— Смартфон в части у Саши был, мы с ним общались. Он прислал мне целый список, что нужно купить: тёплые рыбацкие сапоги, тактические перчатки и тактический пояс, термобельё, запасные шнурки, набор металлической посуды — тарелка, кружка и ложка… Нет, форма была хорошая! Спасибо Минобороны — всё новое. Но выдали только саму форму, бушлат, берцы и два головных убора — на тёплую погоду и холодную. Всё. Ни перчаток, ни термобелья, даже нательного белья — ничего.

Я моталась в часть каждые выходные на машине: доверху набивала её «гуманитаркой» — от себя и других девочек. Купить вещи было трудно, не сразу всё смогла найти. Тактические перчатки, например, я передала Саше буквально за несколько дней до отправки на Украину. А он говорил — без перчаток неудобно: автомат выскальзывает, мозоли натирает.

Еду тоже возила: и готовую, и длительного хранения. Саша рассказал однажды: дали борщ без мяса и гречку без ничего... Я решила от себя подкармливать. Ясно: их отправили не на курорт. Но всё же. Бойцам силы нужны.

О МЕДОСМОТРЕ И ПРИЕЗДЕ ГУБЕРНАТОРА

— Никакого медосмотра перед отправкой в часть мужу не проводили. Это хорошо, что у Саши здоровье тьфу-тьфу. Уже в части, когда в интернете пошёл шум, им обещали медкомиссию организовать. Но! Саша потом рассказывал: в тот день, на который назначили медосмотр, его отправили на полигон на стрельбы. Так что к врачам он не попал. Так же получилось, и когда губернатор к ним в часть приезжал. Я в тот день лично была свидетелем — привозила очередную партию «гуманитарки». Мы общались, и вдруг — команда: срочно на стрельбы. Я с женой другого бойца отошла в сторонку, а к нам подходит парнишка — срочник, который стоял на посту: мол, уезжайте быстро — губернатор едет. И точно: смотрим — кортеж с мигалками… Саша очень расстроился, что не видел губернатора: говорил, много бы чего хотел сказать и спросить у Александра Викторовича…

О ДЕНЬГАХ и О ТОМ, КАК МЫ УЗНАЛИ, ПОЧЕМУ ИХ НЕТ

— В личный состав части Сашу оформили 23 сентября. В военном билете у него стояла печать, что он мобилизован в мирное время на военные сборы. В новостях одно время шумели, якобы в некоторых регионах не всем мобилизованным в военники проставили нужные отметки. Он мне хвастал: мол, вот — смотри, у меня всё стоит. Я в этом ничего не понимаю (улыбается грустно. — Авт.), но да — печати видела. Карты «Мир» у мужа не было, поэтому в воинской части ему оформили другую карту — он называл её полевой, на ней значок Минобороны. Карту эту муж отдал мне, с реквизитами, PIN-кодом. Многие ребята так сделали: отдавали карты жёнам, чтобы те могли кормить детей. За несколько дней до отправки на Украину Саше предлагали оформить какую-то доверенность, чтобы выплаты приходили на мой личный счёт. Но не поняла, для чего она, и отказалась. А потом муж мне рассказал: мол, всем ребятам из роты уже пришли региональные деньги, кроме него. А потом губернатор сказал, что вроде до 21 октября всем заплатят, — а денег нет и нет. Я звонила в управу Левобережного района. Там сказали: если до 21-го не получите, звоните опять — составим жалобу. В районной соцзащите, как выяснилось, вообще не знали, что муж мобилизован: он, говорят, по нашим данным, дома… Знаете, очень хорошие люди в районной соцзащите — это я искренне. Объяснили, что от них ничего не зависит, что списки приходят из военкомата. Спрашивали, в чём мы ещё нуждаемся, заполнили «карту семьи мобилизованного» — состав семьи, есть ли льготы, какие жалобы и т. п. А по 120 тысячам, говорят, ничем помочь не можем. Странно. Ведь зарплата от Минобороны за сентябрь Саше на полевую карту пришла ещё 12 октября.

Сначала о зарплате. В расчётном листке Александра Соболева за сентябрь значится: оклад по званию — 6 тысяч 954 (всё верно — он младший сержант, после индексации с октября оклад такой), оклад по должности — 12 тысяч 745 рублей (это оклад пулемётчиков и сапёров — верно: Александр — танкист, на танках стоят пулемёты).

Но, как мы помним, мобилизованным на федеральном уровне обещали платить минимум 195 тысяч в месяц минус 13% подоходного налога. В сентябре 30 дней. Беру калькулятор: 5 тысяч 655 рублей в день после вычета. Если оформили с 23 сентября — восемь дней, итого 45 тысяч 240 рублей. Соболев получил 4 тысячи 839 рублей 60 копеек. Меньше, чем, по идее, причитается за один день службы.

— Буду надеяться, за октябрь придёт нормальная зарплата, — жена разводит руками. — Президент же распорядился, чтобы не меньше 195 тысяч… Главное, чтобы с Сашей всё было хорошо.

Да, главное. Но деньги Наталье, оставшейся с двумя детьми, нужны здесь и сейчас. Она повторяет, как мантру: «Так надеялась на 120 тысяч от губернатора!»

Когда в день икс, 21 октября, губернаторские не объявились, Наташа не стала звонить в управу. Она написала в администрацию президента и, напомню, в правительство Воронежской области — лично главе Гусеву. Из Кремля ответили, что переслали жалобу в Главную военную прокуратуру, в Минобороны и в то же самое наше правительство.

Вечером же 24-го, в 21:35, Наталья написала нашему облправительству в официальную группу во «ВКонтакте». Ответ на другой день в 14:50. Дежурная заготовка о списках, которые формируют и по которым платят. Если выжать воду, в сухом остатке получим: разбираться в проблеме Наташи Соболевой, жены бойца, рискующего жизнью на защите Родины, матери его двоих детей, никто не спешил.

26 октября Наталья пошла в областной военкомат.

— И упёрлась в запертые двери. Было около часа дня. Думаю, может, обед? Вернулась туда в четвёртом часу —

та же картина. Стала звонить по телефону. А мне говорят: «Мы работаем в закрытом режиме — с чёрного хода идите». Иду. Стоит часовой. Внутрь не пускает. Говорит: «Пишите обращение «Почтой России». Спрашиваю: «На каком основании не пускаете?» Отвечают: есть, мол, секретный закон о мобилизации — по нему не велено пускать, плюс у нас антитеррор и ковид. Я ушла ни с чем.

* * *

Свои приключения у военкомата Наташа записала на видео, поэтому про «секретный закон о мобилизации» подтверждаю. Ещё она рассказала: когда однажды туда дозвонилась с вопросом «Где 120 тысяч?», ей дали номер телефона, но туда дозвониться уже не смогла. Я тоже. Но потом мы вместе с Натальей дозвонились по другому номеру. И попали — надо же — в бухгалтерию. Был пятый час вечера 27 октября. И через три минуты мы с Натальей узнали:

• раз: её муж, оказывается, был в одном из самых первых списков на губернаторские 120 тысяч рублей, и этот список даже спускали в соцзащиту;
• два: из списка этого его убрали: якобы потому, что напротив его ФИО стоял только год рождения, но вдруг не оказалось месяца и числа;
• наконец, фееричное три: «А у нас пометка в базе, что ваш муж возвращён! Да, из воинской части — домой. Как на Украине неделю? Ох, кошмар!»

Мы с Натальей не смогли добиться, когда и кто поставил в «базу» эту отметку. Как и того, чья это база — нашего военкомата или Минобороны, потому что если так, то младший сержант пулемётчик Соболев рискует не только жизнью, но и зарплатой и всеми прочими гарантиями и льготами. Когда мы перезвонили через 10 минут, Наталью клятвенно уверили: «Связались с военкоматом, откуда его призывали, всё в порядке — приносите документы, вернут в список, 120 тысяч получите!» От других ответов ушли, добавив, «что зарплату не мы платим».

На следующее утро — в пятницу, 28 октября, — Наташа принесла в обл­военкомат все документы по списку. Говорит, к ней даже спустилась тётенька-бухгалтер, обещала «не сегодня, так завтра направить данные в соцзащиту, ведь они даже по субботам теперь работают», на вопрос, как так получилось, — вы же понимаете, «человеческий фактор».

Наташа рассказывает мне это по телефону — и ревёт. Пытаюсь успокоить.

— Я и вчера, после того как мы всё это выяснили, проплакала целый вечер. Неделю нигде ни от кого ничего не могла добиться, кругом футболят, а муж — там, под пулями. А оказывается, он уже вообще никто…

В понедельник, 31 октября, к 18 часам 120 тысяч Наталье всё ещё не пришли.

Читайте также 
«В суды поступили первые иски против мобилизации»,
«Что и как будут платить мобилизованным и их семьям».