Роман Александра Лапина «Страсть и бомба Лаврентия Берии», вышедший в издательстве «Вече», похоже, открывает новую страницу в творческой биографии писателя. Мощно заявив о себе в начале 2010-х годов романом-эпопеей «Русский крест», он занял пустующую до той поры нишу хрониста поколения, на долю которого пришёлся основной удар стихии, до основания разрушившей казавшуюся незыблемой державу. Сам принадлежа к нему, он последовательно разворачивал перед читателем судьбы своих ровесников, в которых, как в капле воды, отражалась судьба страны, выдержавшей все политические и экономические потрясения и постепенно возвращающейся к исполнению своего высокого предназначения.

Эта своеобразная летопись вышла за рамки первоначального замысла, и за эпопеей «Русский крест» последовали продолжившие тему романы «Крымский мост», «Святые грешники» и трилогия «Книга живых», связанные с ней общими персонажами. Читатель, узнававший в лапинских героях себя, словно бы заново проживал с ними собственную жизнь. Для тысяч людей Шурка Дубравин и Амантай Турекулов, Володя Озеров и Толя Казаков успели стать родными, едва ли не членами семьи. Вот почему, когда летопись, начало которой отнесено к 60-м годам прошлого века, вплотную приблизилась к настоящему времени, те, кто внимательно следит за творчеством Александра Лапина, задались закономерным вопросом: «Что дальше?»

Интрига продержалась почти год. Следует отметить, что простор для манёвра у автора был — жизнь не стоит на месте, а значит, в настоящем у полюбившихся читателю персонажей могли произойти события, о которых стоило бы рассказать. Однако Лапину такой вариант, судя по всему, показался слишком простым, а он привык выбирать задачи более сложного порядка. К тому же жизнь, как это обычно и бывает с теми, кто умеет её слушать, сама подсказала архиактуальную тему. Идея книги о Лаврентии Берии родилась у писателя лет пять тому назад, по завершении работы над романом «Крымский мост». Когда на глазах человека вершится история, любые попытки осмыслить происходящее рано или поздно приводят его к необходимости уяснить для себя, как на настоящее влияет прошлое.

Люди пытаются делить исторический процесс на эпохи и периоды, между тем он непрерывен, как река, и день сегодняшний всегда есть некая сумма дней минувших. Возможность проводить внешнюю политику, отвечающую своим национальным интересам и стратегическим целям, России во многом обеспечивает ядерный щит. Работа над его созданием началась ещё до окончания Великой Отечественной войны, а курировал советский атомный проект не кто иной, как Лаврентий Павлович Берия.

Надо отдать должное Александр Лапину: он взялся писать роман об одной из самых инфернальных фигур отечественной истории не для того, чтобы силой авторского воображения добавить ей адских красок. Смирив писательскую фантазию силой факта, он выбрал едва ли не самый востребованный сегодня жанр художественно-документальной прозы, задавшись целью если не сломать, то хотя бы раскачать непробиваемые стереотипы, которыми она окружена. Нет, речь не о том, чтобы выдать чёрное за белое. В оценке исторических персонажей такого масштаба для Лапина прежде всего важна объективность. Придя в большую литературу из журналистики, которой Александр Лапин посвятил не один десяток лет, завершив карьеру на том поприще в статусе одного из руководителей «Комсомолки», он привык полагаться не на мнения и впечатления, а на документы.

В романе их приведено несколько десятков. Куда больше осталось за рамками текста. Чувствуется, что автор не один месяц провёл в окружении архивных папок.

Постановления Государственного комитета обороны, донесения советской резидентуры в Германии и других странах, сводки с фронтов, рапорты ближайших помощников всесильного наркома, справки по делам репрессированных, распоряжения по обеспечению работы секретных лабораторий. Вчитываясь в эти строки, читатель получает возможность сделать собственные выводы относительно того, что на самом деле двигало этим человеком и к каким последствиям приводили его решения — не только для современников, но и для нас, живущих в начале XXI века.

Главный вывод, к которому настойчиво подводит автор своего читателя, — историю творят не одолевшие все возможные искусы святые и не самоотверженные подвижники (у тех на земле иная задача). Невозможно обнаружить в истории человечества таких времён, когда ею можно было заниматься, не замарав белоснежных перчаток. А потому она не бывает плохой или хорошей, правильной или неправильной и принимать её нужно такой, какова она есть.

И все-таки перед нами не историческое исследование, а роман. Документы, встроенные в динамичный, увлекательный сюжет, не тормозят действия, а, если можно так выразиться, дают ему дополнительный импульс к развитию. Главное, что роднит «Страсть и бомбу Лаврентия Берии» с предыдущими произведениями Александра Лапина, — фирменный стиль писателя, легко переплетающего авантюрно-эротический роман с политическим триллером и исторический детектив с философской притчей. Следуя за автором, читатель проникнет в кабинеты Лубянки и на ближнюю дачу Сталина, в развороченный нашей артиллерией бункер Гитлера и на первый советский ядерный полигон под Семипалатинском, на забытый Богом полустанок, где стоит личный салон-вагон грозного наркома, и даже в его альков, согретый теплом самых красивых женщин страны.

Умело закручивая пружину сюжета, автор не забывает о том, что писателю сегодня очень часто приходится выступать в роли просветителя. Особенно когда речь идёт о молодых читателях. Пресловутая Болонская система, камня на камне не оставившая от классического отечественного образования, превратила их в незнаек. И Лапин стремится восполнить хотя бы некоторые пробелы, монтируя повествование так, чтобы картина эпохи была максимально ёмкой. Что такое III Интернационал? Как функционировала партийно-хозяйственная номенклатура? Что представляла собой депортация народов в годы Великой Отечественной? Автору принципиально важно, чтобы читатель, следуя за сюжетом, не терял нити исторической достоверности, то есть понимал, почему те или иные события развивались именно так, а не иначе.

Однако Лапин не был бы Лапиным, если бы он не заключил своё многоплановое полотно в мощную философическую раму. На страницах его романа появляются не только грозные государственные мужи и гении науки, асы разведки и сногсшибательные красотки. Время от времени возникает на них ещё один персонаж. Таинственный Даниил — непризнанный при жизни пророк, которому высшие силы открывают доступ в Мировую Сальватэрру, где вершатся судьбы земной цивилизации, — до самого финала сохраняет своё инкогнито. Впрочем, развеять его не так уж сложно, если не забывать, что в романе он назван основателем религии творчества. Этот посвящённый вовсе не плод неуёмной писательской фантазии. У него есть вполне реальный, земной прототип — поэт, писатель и выдающийся мыслитель Даниил Андреев, автор знаменитой «Розы мира», сочинения, в котором изложены основы разработанного им философского учения, призванного объединить все человечество.

«Страсть и бомба Лаврентия Берии» по сути своей есть соединение несоединимого — конкретного и абстрактного, реального и вымышленного, земного и вселенского. Новый роман Александра Лапина предоставляет читателю возможность выйти за границы привычного и обыденного и оказаться в пространстве, где параллельные прямые могут пересекаться.