На минувшей неделе в ростовской станице Вёшенской проходили XXII Шолоховские чтения. Их участники по традиции осмысливали богатое наследие Михаила Александровича. Рассказывали о результатах своих исследований.

«Плоды пожинаем и сегодня»

Писатель Александр Лапин, недавно побывавший в тех же местах в очередной творческой командировке и этим летом награждённый медалью, учреждённой в честь 115-летия со дня рождения автора «Тихого Дона», тоже поделился с нами собственными находками:

— На родине Михаила Александровича у меня зародился замысел новой книги. В основу легли описанные им события. Какие именно? В станице Вёшенской есть улица Подтёлкова — одна из центральных, — названная в честь первого председателя военно-революционного комитета на Дону. А кто он такой? Этот человек, по сути, первым запустил процесс кровавого террора.

Все мы прекрасно помним эпизод в романе, когда пленённый в бою полковник Чернецов и его соратники шли в лагерь своих захватчиков. Между командиром белых и начальником красных вспыхнул конфликт. В результате Подтёлков зарубил Чернецова. И это была, наверное, первая знаковая жертва: казаки стали убивать казаков.

Фото Сергея ПРОХОРОВА.

А я через сто лет вдруг обнаружил, что до сих пор те события вызывают живейший отклик. Когда вернулся с Дона — заглянул в интернет и наткнулся на большой спор между потомками действующих лиц, который всё ещё не закончен: так кто же его убил? За что?

И приводятся самые разные версии. Одна из них: якобы Чернецов выхватил пистолет и хотел застрелить Подтёлкова. Другая: на самом деле зарубил полковника другой казак, который потом куда-то исчез и погиб.

О чём свидетельствует эта напряжённая дискуссия? Она говорит о том, что в казачестве, да и во всем русском народе, есть определённый раскол. Зародился он как раз во время Гражданской войны, когда развёл казаков на белых и красных. И сохраняется даже сегодня — спустя целый век. Сам Михаил Шолохов говорил: «Дай Бог, чтобы через сто лет этот раскол наконец прекратился». Но мы и сегодня пожинаем его плоды.

«Разделение не исчезало, а усиливалось»

— Я уже упомянул улицу в Вёшенской, названную в честь руководителя ревкома, — продолжает Александр Алексеевич. — А в соседней станице Еланской возник музей белого казачества, который создал человек с фамилией Мелихов — почти как у шолоховского героя. И там есть памятник чернецовцам. Чем не яркая иллюстрация? Кстати, в одном из залов среди изображений врагов там нашлось место и портрету Подтёлкова.

За минувшие сто лет раскол этот не только не исчезал, но и постепенно усиливался. Почему? А потому что история, которая разделила белых и красных в годы Гражданской войны, продолжилась в 1930-е. Тогда произошло очередное деление казачества — на кулаков и бедноту. И во время коллективизации пострадало очень много станичников — как действительно зажиточных, так и не очень. Их раскулачивали свои же: соседи, знакомые, даже родственники. Писали доносы, выгоняли из домов и попросту убивали, устраивая настоящий геноцид.

Результатом такого расказачивания стало дальнейшее разделение — уже в ходе Второй мировой войны. Когда часть казаков, преимущественно кубанских, пошла с немцами. Вместе с семьями их насчитывалось более ста тысяч. И не секрет, что они воевали на стороне наших врагов. А потом были выданы нашими союзниками в той войне — англичанами, американцами — и попали в лагеря, получив по 10 — 15 лет. Немногие из них выжили.

Казалось бы, последующие годы советской власти окончательно всех сравняли. Само казачество как сословие исчезло навсегда. Но пришли новые времена. И что же мы видим? Вместе с его возрождением снова дал знать о себе раскол, возникший после революции.

Казаки тут же разделились на белых и красных. Реестровых и простых — общественников. Отмежевались друг от друга казачьи войска. И появилось много представителей этого субэтноса, которые даже не признают себя русскими. Считают отдельным народом со своей историей.

Фото Сергея ПРОХОРОВА.

«Лучшее продолжение творчества гения»

Писатель привёл ещё один яркий пример:

— Я недавно был в Алма-Ате. У меня есть хороший товарищ Юрий Захаров, с которым мы вместе учились на факультете журналистики. И вдруг через 40 лет я обнаружил, что он казачий генерал. Мало того, ещё и возглавляет Всемирный союз казачьих атаманов. Эта организация предъявила иск нашему правительству на пять миллиардов долларов. В качестве компенсации за понесённые страдания также требуют остров Сахалин, чтобы возрождать казачью нацию. Конечно, Захарова сегодня никто не жалует. Но история очень показательная. Семиреченские казаки, которые живут в Казахстане, не считают себя русскими. Кстати, их войска и предводители тоже разделились на три группы.

Александр Лапин хочет раскрыть эту большую и острую тему в повести, которая будет называться «Роман и Дарья».

— И вот что я обнаружил, когда стал работать над книгой, — делится автор. — Раскол этот — не только вовне. Он существует внутри каждого нашего человека. Я сам тоже из кубанских казаков. И вроде как в последние годы отношусь к советской власти лояльно. Считаю, что распад СССР — большая трагедия. Были у той власти несомненные достижения и прорывы. Но с другой стороны, во мне живёт память о том, как во время коллективизации пострадал мой дед. Простой казак — никакой не кулак. Просто ему стало жалко своих быков, которых пришлось сдать на общую ферму и те сидели в холоде без корма и ухода. Он сгоряча высказался: «На хрен нужен такой колхоз!» И тут же на него написали донос — кто-то из соседей или конюхов. В 1933 году его забрали — и всё. Исчез. Растворился. Второй дед тоже пропал — во время Гражданской войны. Уже не знаю, на чьей стороне он был.

И вот это состояние раздвоенности существует даже в моей собственной душе. Как преодолеть его, пока не знаю. Но мне кажется, тема раскола достойна того, чтобы мы как писатели в конце концов смогли её осветить в полной мере. И это будет лучшее продолжение творчества нашего гения Михаила Александровича Шолохова.

кстати

Писатель выпустил новую книгу

Александр Лапин — публицист, издатель, общественный деятель — вошёл в литературу как чуткий и внимательный исследователь сложных процессов, происходящих в современном российском обществе. Эпопея «Русский крест», романы «Святые грешники» и «Крымский мост» нашли отклик у самой широкой читательской аудитории.

Новая книга Александра Лапина — «Суперхан» — открывает собой трилогию под названием «Книга живых», которая по замыслу автора должна стать завершающей частью «Русского креста» — саги о поколении, родившемся в 60-е и в зените жизни попавшем в жернова эпохи перемен. Тема, поднятая в первых романах, составивших эпопею, получила естественное продолжение: на какие берега вынесло тех, кто имел мужество справиться с безжалостным житейским штормом? К чему привели нас и нашу страну перемены, на которые мы возлагали такие надежды тридцать лет тому назад, — вот вопрос, над которым пришла пора задуматься героям «Русского креста» Александру Дубравину и друзьям его далёкого советского детства.

«Суперхан» — это напряжённая и увлекательная игра жанрами: политический детектив, журналистское расследование, деревенская проза, романтическая новелла, наконец, философская притча. Верный своему творческому кредо, автор даёт читателю возможность не только с удовольствием следить за причудливыми поворотами сюжета, но и попробовать найти собственные ответы на вечные вопросы человеческого бытия.