Вячеслав Кузнецов планировал ещё многое сделать и для близких, и для науки— Представляю, сколько там будет людей: всё село соберётся, из университета приедет немало…Я говорю вслух сама с собой и заодно морально готовлю к работе юную Вику — внештатного фотографа «МОЁ!». Она притихла на заднем сиденье: я доверила ей букет гвоздик. 10 капелек крови, свежих и упругих.Холодных. Субботним утром 5 сентября нет солнца. «Хорошо, — говорю Вике, — не жарко».Конечно же, я знаю: гроб будет закрытый.…На лужайке возле родительского дома Вячеслава Алексеевича Кузнецова, выдающегося учёного-химика Воронежского госуниверситета, горсточка чёрных фигур с вкраплениями огня (свечи) и алых капель (гвоздики). Вот их сегодня много.Чёрный микроавтобус. Батюшка с кадилом.Проститься с профессором к его родительскому дому пришли в основном родные…Нет «там людей», Вика, не бойся. И наверное, тоже хорошо и правильно. Пришли те, кого он действительно ждал эти полгода, кого хотел увидеть. Родные и близкие, конечно же, двоюродные и троюродные сёстры, племянницы: СЕМЬЯ. Вот Аня (имена близких изменены. — Авт.), любимая крестница, заменившая ему дочь. А вот главный человек в его жизни в последние годы: мать Ани, его родная сестра Вера.…Вера сейчас — это боль.Чёрное полотно с белой маской лица. Генетическая экспертиза подтвердила окончательно и безнадёжно: Славы больше нет, он не уехал в тайную командировку создавать пилюлю от коронавируса, как надеялись на малой родине.ТАМ, в двух контейнерах с кислотой на лоджии съёмной квартиры на левом берегу, четыре месяца лежал их Слава.Об их Славе гремели новости (разные, и некоторым теперь Бог судья).Их Слава ещё два месяца лежал в адском холоде морга.Их Слава, наконец, приехал домой. Служба прошла на улице, быстро…Вера не голосит и не бьётся в истерике. Славу нельзя лишний раз волновать: он после тяжёлой операции на желудке, в конце прошлого августа перенёс.Позже, за поминальным столом, она вспомнит ещё раз последний их разговор. 4 марта, около 10 вечера:— Вер...