«Ира, замени меня! Я осталась одна на всё отделение, на кого останутся дети?» — в трубке встревоженно звучал голос знакомой, работавшей нянечкой в «Общих детях». Вот так больше трёх лет назад я впервые переступила порог детской инфекционной больницы в качестве няни для брошенных детей. Первый день. Казённые стены и гулкое эхо по коридорам. Я волнуюсь и при встрече путаю имя и отчество заведующей. Отдаю документы, переодеваюсь в спецодежду. Меня ждут три палаты отказников.Захожу в первую. Люлька, несколько пелёнок, запах детского крема. Медсестра даёт указания: «Кормить смесью каждые три часа. Памперсы на тумбочке». В кроватке свёрток — двухмесячная девочка, которую родители хотели продать на «Авито». У матери ещё трое детей в другой стране, ей нужны были деньги на билет, решила заработать вот так. Потом родителей посадят, малышку отправят в дом малютки.Ирина Вторая палата — две девочки, их мать — наркоманка. Младшей 8 месяцев, старшей 3 года. Отцы разные. Старшую позже забрал папа. Младшая осталась одна. Всё думаю — встретятся ли девчонки потом? Найдут ли друг друга? Пока я с ними, они не плачут, не требуют внимания, они постоянно чего-то ждут.В третьей — два мальчика, полтора и 4 года, тихие и послушные. Казалось бы, остаться без мамы, с чужими людьми… Но нет, не капризничают, не зовут маму. Да и кого звать, если мать — алкоголичка… Младший через неделю мамой стал называть меня…Так я осталась в больнице надолго.Эти малыши начинают называть мамой каждую женщину, которая ласкова и добра с нимиМои первые роды были сложными. Когда родился сын, первые трое суток он пролежал под капельницами, меня к нему не пускали. На третью ночь нервы сдали, я села на лавочку в больничном коридоре и начала плакать от безысходности. Мимо шла медсестра и строго бросила: «Чего ревёшь?» Я вывалила всё как на духу — и про тяжёлые роды, и про то, что три дня ребёнка не видела. «Ну-ка хватит нюни распускать! Собирайся и пошли». Уже в реанимации, наблюдая за тем, как медсёстры нянчатся с кроха...