Детство у заслуженного артиста Станислава Садальского было, прямо скажем, не из лучших. Его семья переехала в Воронеж из Чувашии, когда будущий актёр был ещё ребёнком. В 13 лет мальчик остался без мамы — она умерла в 36 лет от рака мозга. И тогда отец поместил обоих сыновей, Стаса и Сергея, в воронежский интернат № 2.Тем не менее актёр признаётся, что очень любит Воронеж, в котором прожил около 10 лет. Он с удовольствием приезжает в наш город на гастроли, встречается с родными — тётей и двоюродным братом Женей, владельцем хлебозавода. А в этот свой приезд Садальский встретил бывшую пионервожатую, Валентину Титареву. Вместе с ней Станислав Юрьевич пришёл на интервью с корреспондентами «Ё!».— Прошёл по Броду — так мы называли проспект Революции. Помню после окончания восьмого класса мы по Броду ночью гуляли, я попробовал тогда «Мурфатлар», вино такое, мне было 15, — делился воспоминаниями артист. —Потом отец сказал: «Я договорился в вузе, будешь военным». Тогда я украл из дома сто рублей и уехал скитаться по России. Поначалу не поступил ни в один московский театральный вуз (Садальского не взяли из-за неправильного прикуса — «Ё!»). Но в итоге я стал артистом и теперь приезжаю в Воронеж с любовью. Воронеж — это город детства и юности. Возле «Луча» на улице 9 Января мы жили, 6 человек в 10-метровой комнатке, маленькой-маленькой… Теперь я живу в 200-метровой квартире, в пяти минутах от Красной площади, в центре Москвы, с антиквариатом. Но стал ли я счастливее, чем тогда? Знаете, как говорится, сколько радости прибавится, столько и горя присовокупится.— Как вы пережили пандемию? Болели?— Болел примерно полгода назад, но в больнице не лежал. Самоизолировался дома. На врачей пожаловаться не могу — всё время сдавал тесты, чуть ли не каждый час мне звонили, спрашивали, как я себя чувствую. Я говорю: «Вы мне денег хотите дать?» — «Нет». «Лекарств?» — «Нет. Просто хотим спросить, как вы себя чувствуете». Потом стали приезжать, обследовать меня. Я уже вылечился, а врачи продолжал...