«Сквозь щели в стенах я вижу соседей»
Жители разрушающегося дома не могут получить новое жильё из‑за бумажной волокиты
«Сквозь щели в стенах я вижу соседей»
Жители разрушающегося дома не могут получить новое жильё из‑за бумажной волокиты
На жителей дома № 5 по улице Новой в селе Глушицы вот-вот могут обрушиться стены. В нём всего четыре квартиры, одна из которых бесхозная. Оставшиеся три мешает расселить бюрократия, возникшая из-за той самой злополучной квартиры.
54-летний дом, о котором пойдёт речь в нашей статье, находится в Рамонском районе. Корреспонденты «МОЁ!» узнали, в каких условиях живут люди, и попробовали разобраться в ситуации.
Обои на стенах колышутся от ветра
Здание разваливается, по его бокам идут огромные трещины. Глядя на это, кажется, что домик в какой-то момент не выдержит порыва ветра и сложится как карточный пополам. Житель первой квартиры Владимир Сагайдак рассказывает, что отставшие от стен обои в ветреную погоду колышутся.
Чтобы изменить ситуацию и признать дом аварийным, жильцы сами заказали независимое исследование в «Воронежском центре экспертизы». Согласно документу объект признали аварийным и опасным для проживания. «Повреждения критического характера могут привести к обрушению конструкции и аварии здания», — говорится в заключении. Однако даже при наличии положительной экспертизы этот дом расселить всё равно пока не могут.
А когда-то он считался почти элитным. Квартиры тут двухэтажные, у каждого хозяина свой подъезд. На второй этаж ведёт деревянная лестница с высокими ступеньками. Всё это напоминает старинные особняки с привидениями. Но старость и разруха уничтожили всю романтическую атмосферу.
«Сквозь щель в стене я увижу соседа»
Ирина Пилюгина, ещё одна жительница дома, показывает нам свою квартиру:
— Потолок обваливается постоянно, и мы боимся, что утром однажды не проснёмся. Заделываем дыры, а штукатурка снова обваливается. У меня внуки маленькие живут в комнате, где провис потолок. Муж сделал кое-какие укрепления, но всё равно опасно. В соседней квартире раньше жила бабушка, у неё ещё сильнее штукатурка осыпалась. В конце концов однажды ночью обвалился огромный кусок. На следующее утро приехали родственники и забрали её.
Но потолок — это только полбеды. В доме развалился весь фундамент, кое-где его укрепили щебёнкой, но это мало спасает.
— Если мы оторвём обои, то сквозь щель я увижу соседа, — рассказывает женщина. — Мы даже поздороваться с ним сможем. На стенах приходится постоянно заделывать дыры и заново клеить обои. Неужели сложно нас расселить? Мы согласны переехать и в другое село, и в Рамонь, куда угодно, лишь бы не бояться, что дом рухнет прямо на нас.
Сосед женщины Евгений Бобрешов добавляет:
— Я живу в этой квартире 31 год. Капремонта не было ни разу, да и вообще ничего не было. Всё, что делали, — всё своими силами. Окна покосились, газ провести не можем.
Вложил 200 тысяч в ремонт, а прописаться не получилось
В квартире, из-за которой дом не могут включить в программу переселения, сейчас проживает Владимир Сагайдак. Он там не зарегистрирован и не прописан. Мужчина приехал с Украины и с 2015 года живёт в Глушицах, где устроился работать в местный клуб. Сельская администрация предложила мужчине поселиться в бесхозной квартире.
— Не было ничего — ни канализации, ни водопровода, ни отопления. Я начал делать ремонт. Хотел даже газ провести, но не добился разрешения. Ремонт, как оказалось, тоже ненадолго. Шпаклюю стены, а по ним снова ползут трещины. Однажды ночью проснулся оттого, что по стене льётся вода. Днём забирался наверх поправить шифер. Страшно, конечно, было, а что делать? В общей сложности в квартиру вложил 200 тысяч. Мне уже потом сказали: «Что ты в неё вкладываешь, ты даже не прописан в ней». Прописаться так и не получилось, ведь квартира, по сути, ничья, — жалуется Владимир Сагайдак.
Всё упирается в бумажную волокиту
Глава администрации Карачунского сельского поселения (Глушицы входят в его состав) Вадим Щербаков пояснил, что собранных жильцами документов было недостаточно для расселения. Загвоздка в четвёртой квартире. Она не просто не приватизирована, у неё вообще нет собственника.
— Найти документы на квартиру нужно обязательно, — пояснил Вадим Щербаков. — Допустим, сейчас мы расселяем дом, его снесут, а через год объявится собственник с документами и вопросом: «Где моя квартира?» А квартиры нет.
В реестре госимущества квартира числится за ФГПУ им. Мазлумова. Но дело в том, что документов на жилплощадь у ФГПУ нет. Юрист предприятия Виталий Иванов рассказал, что ещё в далёком 2006 году директор ФГПУ решил передать эту квартиру в собственность администрации Карачунского поселения. Однако таких полномочий, как оказалось в дальнейшем, он не имел. Документы на предприятии списали, и до администрации они так и не дошли. В итоге квартира повисла в воздухе.
— Это может затянуться надолго. Нам самим очень жалко людей, но сделать мы ничего не можем. Всё упирается в бумажную волокиту. Но мы будем делать всё возможное, чтобы люди, которые там живут, получили новые квартиры, — пояснил юрист.
Выходит, что дом хоть и является аварийным, а в очередь на расселение его поставить не могут.
— Администрация села занимается сбором документов и должна отправить нам уже весь пакет. Мы его просмотрим и, если всё в порядке, включим дом в программу расселения. Но это не означает, что семьи сразу получат новые квартиры. Этот процесс может затянуться года на полтора, пока строится жильё и двигается очередь, — пояснили в региональном департаменте ЖКХ и энергетики.
P.S.
После того как корреспондент «МОЁ!» позвонил в ФГПУ им. Мазлумова, юристы предприятия вместе с главой Карачунского поселения приняли решение, которое помогло значительно ускорить процесс. Дело в том, что ФГПУ подписало бумагу с отказом от квартиры. Теперь документы отправят в департамент ЖКХ, и дом включат в программу по расселению. Процесс это небыстрый, но дело сдвинулось с мёртвой точки.